– Париж так быстро меняется, – сокрушенно заметил Тьерри, хотя мне в этот момент пришла в голову прямо противоположная мысль.

Он указал на огромное море флагов на левом берегу.

– Смотрите, сейчас проходит кулинарный фестиваль, – произнес Тьерри. – Представлены блюда всех стран мира.

– А почему мы не участвуем? – не подумав, спросила я.

– Зачем? – Тьерри недоуменно уставился на меня. – Мы для подобных мероприятий слишком хороши.

– Да-да, конечно, – поспешно согласилась я. – Так, просто предложила…

– Разве «Шанель» выкладывает свои товары на лотке на уличных фестивалях? А «Кристиан Диор»?

Я не стала указывать на то, что, в отличие от шоколада Тьерри, вещи этих брендов можно купить во всех странах мира, и дипломатично сменила тему:

– А почему вы теперь не гуляете?

– Во-первых, я очень занят, а во-вторых, Элис не любит бродить по городу. Говорит, это вульгарно.

– Гулять – вульгарно? – не сдержалась я.

– Жалуется, что красивые туфли не наденешь, да и люди подумают, будто у нас нет денег на машину.

В жизни не слышала ничего глупее, но один раз я Тьерри уже оскорбила, так что лучше держать свое мнение при себе.

– А мне нравится гулять, – вместо этого сказала я. – Лучший способ освоиться на новом месте.

– Вот именно! – с энтузиазмом согласился Тьерри.

Мы перешли по мосту на тот берег. Люди, спешащие на работу, застряли в пробке на круговом развороте, но мы в сторону машин даже не посмотрели. Тьерри обернулся и указал на то, что я уже привыкла считать домом: остров Сите. В просветах между домами возвышаются знакомые прямоугольные башни Нотр-Дама.

– Вы только посмотрите! Это же просто государство в миниатюре! Все, что только может понадобиться человеку, собрано в одном месте.

«Кроме супермаркета, который работает в обеденный перерыв», – мысленно возразила я, но вовремя прикусила язык.

– Можно провести на этом острове всю жизнь, ни разу его не покинув. В прежние времена люди так и жили. Эту часть Парижа заселили первой. Самое сердце мира.

Его несокрушимая убежденность в своей правоте заставила меня улыбнуться. Тут Тьерри зашагал дальше, и я бросилась его догонять. Все-таки для такого грузного мужчины он удивительно подвижен.

Тьерри взглянул на меня.

– Получил еще одно письмо от Клэр, – мрачно произнес он. – Дела у нее совсем плохи.

– Да, – просто кивнула я, не видя смысла кривить душой.

Сразу же навалилось чувство вины. У Сами самый древний ноутбук в мире. Иногда удается подключиться к соседскому Wi-Fi, и все же я уделяю Клэр гораздо меньше внимания, чем надо бы. Заняться ей особо нечем. Наверняка она не отказалась бы посплетничать. Недавно Клэр писала, как она рада, что в моей новой жизни много дел и удовольствий, не оставляющих времени на переписку. Все это читалось так убедительно, что я ей почти поверила. Каждое воскресенье я звоню маме и папе и рассказываю про все новенькое, что видела, делала или попробовала. Родители всячески демонстрируют интерес, но, по-моему, больше притворяются. В ответ мама и папа рассказывают новости про собаку (поранила лапу о колючую проволоку) и о Джо (устроился учеником на стройку, встречается с толстой девушкой). Время от времени приходят имейлы или эсэмэски от Кейт. Но меня с головой затянул водоворот парижской жизни. Тут же я дала себе клятву больше общаться с Клэр – по крайней мере, стараться.