В Японии 1945 г. всё выглядело вроде бы очень похоже, но на поверку оказалось совсем иначе. В стране имелось неколько миллионов профессиональных будока, сотни выпускников Будо сэммон гакко (школа прекратила свое функционирование с 1946 г.), которые могли продолжать тренировки, невзирая на запрет, так как эти занятия никак не были связаны с проблемой преподавания в школах или университетах. Обладая довольно высокой квалификацией и продолжая заниматься сами по себе и не будучи, в отличие от бывших самураев начала периода Мэйдзи, зависимыми материально от своих занятий, они сравнительно легко могли пережить запрет и, собственно, именно так и произошло.

Второй, для многих не вполне ясный и сегодня, вопрос относится к видовой сфере ограничения занятий. Запрещено было преподавание всех видов будо, но по одному из них — каратэ — потребовалось особое разъяснение специалистов американского штаба и японских сановников: «Да, каратэ тоже запрещено»[71]. Однако классическая современная трактовка той истории изложена в нашем интервью с известным каратэка Танака Тёго: «Традиционные виды японских будо — кэндо и дзюдо — были запрещены тогда оккупационными властями. Американцы, напуганные пилотами смертниками камикадзэ, опасались, что с помощью практики традиционных будо японцы будут поддерживать в себе самурайский дух бусидо, и “закрыли” кэндо и дзюдо… Но вот что интересно: всё это время каратэ оставалось открытым, оно было разрешено, оно существовало!»[72]Сегодня мы знаем, что это не так, — вроде бы запрещено было практически всё, но… как-то нерешительно и, повторимся, сам запрет действовал лишь на преподавание и только в школах.

Ещё одно отличие японской действительности от советской заключалось в том, что японские наставники могли не опасаться, что, преследуя на самом деле за преподавание, например, каратэ, их привлекут к ответственности за, скажем, «изготовление и сбыт порнографии» или за фарцовку, кстати, самый процветающий бизнес в послевоенной Японии. Ну и наконец, совсем уж странным для нас выглядит то, что в период «запрещения» будо практически по всем их видам проводились соревнования[73]. А «запрещённое» дзюдо даже объединилось во Всеяпонский союз, глава которого, сын и преемник Кано Дзигоро, Кано Рисэй обращался к командующему Силами союзников генералу Макартуру с просьбой о разрешении именно преподавания дзюдо и включения его в школьную программу[74] — после запрета не прошло и трех лет! Одновременно очень активно шёл процесс образования ассоциаций, прежде всего, дзюдо и кюдо, проводились соревнования и в других видах будо, таких, например, как айкидо, которое именно после войны начало набирать силу. Начали формироваться и новые, в дополнение к уже зарегистрированным в ДНБК ещё до войны, федерации и клубы каратэ.

В таком случае против кого был направлен запрет? Против обычных японцев? Против школьников и студентов? Конечно’же, нет. Как видно из документов, дискриминационные меры были обращены, в первую очередь, против наиболее одиозных носителей идеологии