— Отец…

Ричард сделал шаг вперед и крепко обнял короля.

Показалось ему — или по щеке Эдоарда действительно скользнула слезинка?

Вы плачете, ваше величество?

— Сын мой. Мой мальчик…

Тихий шепот.

Но сколько же в нем искренности? Сколько любви? Эти несколько слов для Ричарда стоят многотомных признаний. Несколько минут отец и сын сидят, не размыкая объятий, потом Эдоард все же берет себя в руки и отстраняет Ричарда.

— Что было на Вирме?

Ричард не стал что-то утаивать.

Он честно рассказал все. От шторма до приезда. От Тиры до Гардрена.

Вилять и скрывать он будет потом, потом… что-то он не расскажет даже Джерисону. А вот отцу можно выложить все.

Эдоард не перебивает. Он молча слушает, иногда кивает, иногда кладет руку сыну на плечо, желая его поддержать.

Да, такова судьба.

Ему повезло с Джессимин.

К сыну Альдонай оказался не столь милостив.

К дочери…

Не этого хотел для нее Эдоард, никак не этого. Но… сложилось и сложилось.

— Я хочу посмотреть на Гардрена, прежде, чем принимать решение.

— Я сейчас пошлю за ними вестового.

— Пошли…

Еще год назад Эдоард мог бы решить иначе. Но сейчас…

Сильно его подломил заговор Ивельенов, очень сильно. И вынесенный им же приговор, и его боль и слезы, и отчаяние…

Больше он не станет ломать жизнь своим детям. Хороший или плохой, но их выбор будет их выбором. Не его.

Так что Эдоард терпеливо ждет, беседуя с Ричардом.

И наконец в кабинет входит невысокий человек с голубыми глазами.

Горб Эдоард даже не сразу заметил. Бран не обращал внимания на свое увечье уже очень давно, так его и другие воспринимали.

— Ваше величество.

Поклон.

А Эдоард ощущает нечто…

К нему в кабинет вошел хищник. Опасный, коварный, жестокий… прирученный его дочерью. Любовью прирученный.

— Глава клана Гардрен.

— Теперь просто Бран Гардрен. К вашим услугам, ваше величество.

Эдоард позволил себе короткую улыбку.

— Не просто. Еще и муж моей дочери.

— Так получилось, ваше величество.

— А если я сейчас прикажу вас казнить?

Бран позволил себе короткую улыбку.

— Я не стану убивать вас, ваше величество, это огорчит мою жену. Но надеюсь, вы не перенесете свой гнев на нее — и на моих детей?

— А кого станете убивать? — Эдоарду было просто интересно.

— Я не приму смерть покорно, ваше величество. Думаю, человек десять я убить смогу, может, больше.

Бран понимал, что его сейчас проверяют и старался не крутить. Здесь и сейчас решается, кем он будет. И для Ричарда — тоже.

Предварительные договоренности — это одно, а вот как оно сложится…

— Вы язычник.

— Я могу святиться в храме Альдоная. Моя вера это вполне позволяет, ваше величество.

— И венчаться тоже, не так ли?

— Ради Анжелины — так.

Эдоард хмыкнул.

— Если я скажу, что моя дочь не для таких, как вы?

— Я согласен, ваше величество. Могу лишь сказать, что пытался ее отговорить.

Эдоард рассмеялся от всей души.

— Вы ее любите?

И Бран посмотрел ему в глаза со всей доступной этому сложному человеку искренностью.

— Я умру без нее. А любовь… я никогда не знал, как это выглядит.

Эдоард медленно кивнул.

— Думаю, казнить мы вас погодим.

— А женить?

— Поторопимся, — припечатал его величество.