— Слушай, а ведь Листопадова на лестнице нет, — внезапно вспомнила Мила. — Я открывала дверь, он даже не выглянул. Что бы это значило?

— Ну… Возможно, он в шоке, — задумчиво предположила Татьяна. — Конечно, неприятно думать, что мое тело настолько отвратительно, что лишает мужчину способности выполнять свой профессиональный долг. Однако ничего другого на ум просто не приходит. Давай поглядим, может, он без чувств валяется на балконе?

Листопадов действительно был там. Он затаился в самой дальней части крыши. Мила сплюснула нос о стекло и, улыбнувшись во весь рот, помахала ему рукой. Татьяна выглянула из-за ее плеча и тоже помахала рукой. Листопадов явственно вздрогнул.

— Отлично! Пока он в отдалении, я выскочу, — засобиралась Татьяна. — И, пожалуйста, сделай что-нибудь решительное для того, чтобы тебя не прихлопнули.

Мила клятвенно ей пообещала и, заперев дверь, уселась считать деньги, вырученные за продажу мази.

Не успела она расправить и сложить в нужном порядке первые купюры, как раздался звонок.

— Что-нибудь забыла! — проворчала Мила, пробираясь между одеялами по коридору.

Заглянув в глазок, она увидела незнакомого мужчину с открытым лицом и веселым круглым носом. Это был Борис Глубоков, для нее, впрочем, оставшийся незнакомцем, поскольку в момент первой встречи он прятал лицо под воротником.

— Вы кто? — настороженно спросила Мила, проверив, накинута ли цепочка.

— Борис Иванов, — заговорщическим тоном ответил тот и принялся грызть ноготь. — Вы меня пустите?

— С какой это стати? — озадачилась хозяйка: поистине день полон сюрпризов!

— Вам разве Шпатциков не звонил? — с отчаянием в голосе воскликнул Борис. — Он обещал! Он дал мне ваш адрес и рекомендацию.

— Ах, Шпатциков! — выдохнула Мила, почувствовав, как уходит напряжение и стало легко дышать, как будто с нее сняли корсет. — У вас что, те же самые проблемы, что и у дедушки? — сочувственно спросила она.

— Те же самые! — закивал Борис. — Так у вас найдется для меня, ну, средство от моего недомогания? Я много заплачу.

Услышав последнюю фразу. Мила радостно распахнула дверь. Мысль о том, что в тылу находится Листопадов, да еще надежда обогатиться заставили ее проявить некоторую беспечность.

— Входите, входите, — предложила она. — Давайте на кухню, у меня все там.

Борис перепрыгнул через одеяла и спросил:

— Занимаетесь генеральной уборкой?

— Генеральной, точно.

Оценив наметанным глазом дорогую одежду посетителя, Мила внезапно почувствовала себя настоящей акулой капитализма, нахально спросила:

— Какой суммой вы располагаете?

Борис сделал серьезное лицо и, понизив голос, спросил:

— Сколько выйдет на двести «зеленых»?

— Столовая ложка, — не моргнув глазом, ответила акула. И поспешно добавила:

— С верхом.

— Это ведь у вас что-то новенькое, — закинул удочку Борис.

— Точно. Впервые на рынке.

«Конечно, это „невидимка“! — возликовал тот. — Первая дедова партия».

На кухне Мила со всей возможной торжественностью протянула ему пластмассовую баночку из-под витаминов.

— Простите, — замялся Борис. — Поскольку я в первый раз… Как это нужно употреблять? Нюхать?