— Да? — спросил он, опасливо щурясь на молодого сильного Бориса.

— Леопольд Вельяминович, миленький! — сложив перед собой руки, чтобы обезоружить старикана, воскликнул тот. — Капельникова обещала мне помочь. Ну, тем же, чем и вам. Но только дома ее сейчас нет, а мне просто зарез. Не могли бы вы, как клиент, порекомендовать меня Людмиле Николаевне Лютиковой? Умираю, просто сил нет!

Шпатциков боязливо оглянулся назад и, петушиным шажком переступив на коврик, прикрыл за собой дверь.

— Понимаю, батенька! — сказал он, сочувственно похлопав Бориса по руке. — Ах, как я вас понимаю! Пока Людмила Николаевна не принесла мне это, я буквально на стенку лез. Поверите ни сесть, ни встать, ни лечь. Хоть волком вой! И чего я только не перепробовал? Ну, из того, что продают в аптеках. Ничего не помогало! А это… Просто божественно! Такое чувство, будто заново родился! Вот вам адрес, переписывайте скорее с моей бумажки.

Борис, дрожа от предвкушения, взмолился с новой силой:

— Леопольд Вельяминович! А не могли бы вы прямо сейчас позвонить Лютиковой, а? Скажите, придет, мол страждущий, Борис Иванов. Готов заплатить двойную… Да что там: тройную цену!

— Скажу вам по секрету: оно того стоит! Ни минутки не пожалеете! Уже через пятнадцать минут почувствуете себя на седьмом Небе!

«Точно, нашего деда работа, — подумал Борис, распрощавшись со стариком, который пообещал в ближайшие полчаса дозвониться до Лютиковой. — Когда он берется за дело, так уж и делает на совесть!» Борис испытал даже некоторую гордость за деда. Правда, это чувство быстро ушло, уступив место другому, менее приятному. И чем приходится заниматься! Да уж, решать семейные проблемы — все равно что зубы лечить: очень надо и очень не хочется.

Вернувшись домой и обнаружив там совершенно потерянную Татьяну и выпотрошенную кладовку, Мила здорово испугалась.

— Таня! — закричала она. — Что случилось?

— Ничего такого, из-за чего стоит бледнеть.

— Ну, ты, мать, даешь! Нельзя же так пугать! Я уж было подумала, в дом залезли бандиты. В коридоре черт знает что! Кто кладовку выпотрошил? И почему «Геркулес» рассыпан по полу? Мышей приманивала?

— Ты не знаешь, что здесь было! — Татьяна, кряхтя, уселась на табурет. — Делай чай, я сейчас расскажу.

— Так ты не тяни, рассказывай скорее, я же волнуюсь!

— Листопадов мылился ворваться в квартиру, дверь ломал. Думал, тебя взяли в заложницы.

— Да ты что?!

— Я его не пускала, тогда он полез с балкона. Такой настырный, просто жуть!

— И чем дело кончилось?

— Чём, чем? — пробормотала Татьяна. — Увидел меня в натуральном виде и убежал.

— Так он догадался, что меня дома нет? — испугалась Мила.

— Не знаю. Я сказала, что ты принимаешь ванну.

— Ты с ним что, голая разговаривала?

— Голая, только из-под стола.

— А у меня, Таня, так все здорово! Благодаря тебе, конечно. Клиенты все меня встречали на «ура», я целую кучу денег заработала. Сколько ты хочешь: двадцать пять процентов? Или половину?

— Я хочу домой, — сказала Татьяна. — Из-за тебя столько всего пережила. Даже постриглась в честь нашей дружбы. А деньги ты лучше потрать так, как планировала. Если твои приключения закончатся, мне же легче будет.