И они говорили, говорили, говорили, завораживаясь, увлекаясь словами, мыслями друг друга, жестами, мимикой, голосами, интонациями, слишком личными моментами недосказанности и пониманием того, что недосказано словами, иной областью чувств… Они «пили» чувственность этих разговоров, погружаясь в миры прожитых жизней друг друга все глубже и глубже.
– Я хотела спросить, почему ты не пользуешься протезами? – интересовалась Марианна. – Или этот апгрейд слишком дорогое удовольствие?
– Да, современные протезы весьма недешевая вещь, но существуют специальные государственные программы для инвалидов, позволяющие приобрести протезы по частичной стоимости, а то и вовсе бесплатно, – подтвердил ее предположение Ян. – Впрочем, я вполне обеспеченный человек и достаточно неплохо зарабатываю, чтобы не просить у государства «Помогитя, суки!», а приобрести протезы любой ценовой категории и любой, даже очень продвинутой модификации.
– Но их у тебя нет? – уточнила Марьяна.
– Нет, – кивнул Стаховский, усмехнувшись. – А были. Где-то года через полтора после ампутации мне сделали протезы. Но с ними оказалось все не так просто. Я долго к ним приспосабливался, было тяжело, и постоянные болезненные ощущения никак не проходили. А потом выяснилось, что в процессе изготовления была допущена ошибка в расчетах и их сделали с техническим дефектом. Я призадумался над этим фактом и понял, что не в протезах как таковых дело, а во мне. Что я, ограничивая себя только коляской, не позволяю и не разрешаю себе большей свободы движения и более активного встраивания в жизнь, потому что продолжаю себя наказывать. А следовательно, где-то там в подсознании неосознанно все еще обвиняю себя в чем-то. Проработал этот аспект в медитациях, теперь, надеюсь, все в порядке. Веду переговоры с одним интереснейшим чуваком, Даниилом Казариным[1]. У него жизнь вообще зашибись, куда там мне со своими лавинами и переживаниями, там на роман авантюрный биография катит. Познакомлю вас обязательно, тебе будет интересен этот человек. К тому же ты о нем, наверное, слышала, он одно время был в большом бизнесе и участвовал в качестве партнера в нескольких проектах Дмитрия Победного[2]. Ну все, пожалуй, хватит обо мне. Я вот тоже хотел у тебя спросить кое-что, – перевел Ян разговор с себя на Марианну. – Как так получилось, что вы разошлись с Киртом? Насколько я помню, вы были крепкой парой, и он невероятно гордился своей прекрасной супругой. Даже любовался тобой, чему я лично был свидетелем. И напомню, был еще и психологический портрет супружеской четы Киртов, составленный нашими специалистами, утверждавшими, что возможность вашего развода не превышает двадцати процентов.
– Либо специалисты чего-то не учли, – усмехнулась саркастически Марианна, – либо жизнь оказалась затейливей, чем им представлялось. Или просто случились те самые двадцать процентов. Ты знаешь, – продолжила она, ненадолго задумавшись, – который уже раз сталкиваюсь с тем, что стоит только расслабиться, почувствовать себя в полном комфорте жизненном, в спокойствии и безопасности – оп-ля! И готова канитель, получите нежданчик с подвывертом жизненным. Хотя не скажу, чтобы это было прямо какое-то ужасное заспинное предательство, гром на безмятежном небосводе нашей семейной жизни и такая уж шокирующая неожиданность. Месяца три перед тем, как начали происходить реальные перемены в наших отношениях, витала в семье какая-то напряженность, недоговоренность, чувствовалось, что у Константина возникла, скажем так, некая дополнительная реальность.