И от этих его слов в голове Яна неожиданно вдруг вспыхнули яркие, подробные воспоминания о таких вот мыслях, о которых напомнил Наставник, проскочила бесконечная череда тех ситуаций и моментов, когда он именно так и думал и сожалел о невозможности углубиться в математические расчеты и программирование.

– Да, – улыбнулся ему понимающей, немного печальной улыбкой Наставник. – Вот ты себя и наказал. Жестко наказал. Но твой жизненный путь еще не закончен.

– Я должен вернуться? Прямо сейчас? – спросил Ян, чувствуя какую-то детскую жгучую обиду, словно его отлучали от чего-то невероятно важного, от самого прекрасного на всем свете, словно младенца от тепла, заботы и любви матери.

– Это всегда с тобой, Ян. Как и с каждым человеком, – успокоил его Наставник. – Ты можешь в любой момент почувствовать, впустить в себя эту Любовь, достаточно успокоить сознание, остановить суматошный бег мыслей и вспомнить то, что чувствуешь, в чем растворяешься и что переживаешь сейчас. Ты научишься и многое поймешь. Но мне надо кое-что еще показать и объяснить тебе. Идем.

И непонятно откуда вдруг внизу под ними образовался огромный, великолепный голубой шар Земли, и они стремительно понеслись к ее поверхности, пролетели через верхние слои атмосферы и оказались над наваленным лавиной снегом, под которым находилось тело Яна.

– Я покажу тебе ту информацию, которую ты способен понять, осмыслить и принять в данный момент, – сказал Наставник. – Захочешь познать больше – найдешь пути постижения.

И сознание Яна внезапно наполнилось яркими иллюстрациями житейских ситуаций, поясняющими те истины и законы, которые объяснял ему Наставник. Они промелькнули стремительно, но показались невероятно подробными, точными и яркими.

– Тебе пора, – закончил их общение Наставник. Улыбнулся…

И Ян с шумом втянул в себя крохи воздуха, чудом каким-то еще остававшиеся в минимальном пространстве его снежной могилы, и ощутил сильнейшую боль и тяжесть своего физического тела, навалившуюся как удар изнутри. И тогда, распрямив ладонь, плотно прижав пальцы друг к другу, словно лезвие лопатки, собрав все оставшиеся у него силы и вложив в один рывок всю еще сохранившуюся в нем энергию и силу намерения, Ян выбросил правую руку вверх, еще и еще раз, пробивая те самые тридцать сантиметров спрессованного снежного пласта над головой, отделявшие его от воздуха, от жизни.

Как позже выяснилось, Яна спасла совокупность нескольких факторов, сложившихся в одну большую удачу. Первое, он не забыл перед спуском положить во внутренний карман и активировать бипер, то есть электронный маячок-навигатор, определявший его местонахождение через спутник по системе геолокации, по которому в конечном итоге его и отыскали спасатели. Второе, Ян находился не перед самой лавиной, а с левой ее стороны, и его решение резко, на девяносто градусов, сменить траекторию движения и рвануть прочь было единственно верным, потому лавина и зацепила его лишь самым краем, и только благодаря этому Ян оказался не погребенным под многометровым слоем снега.

Но этот же фактор в какой-то мере стал и трагическим для него. Поскольку Стаховский находился на самой границе тела лавины, то его не накрыло под снежной массой, а бултыхало и колотило, как щепку в речном буруне.