Крутые подарки, речи и признания в уважухе и любви, полный респект, все как положено. Мужики преподнесли коньяк немыслимой стоимости, какой-то доисторической выдержки. Раритет. Который, к слову сказать, Стаховский с теми самыми мужиками, предварительно хорошо уже так накидавшись, и распечатали, решив снять пробу с того раритета, ладно хоть продегустировать успели лишь по рюмахе, не больше, когда бутылку у них отобрала и припрятала тогдашняя подружка Стаховского.

Молодец, девочка, правильно отобрала бутылку, хоть они и возмущались таким бабским беспределом, но вообще-то не хрен, ведь как точно заметил наш великий классик: «Для российского человека только первая бутылка коньяка или вина стоит дорого, потом цена не имеет значения». А Ян потом эту початую бутылку отдал отцу, так батя смаковал тот коньяк по маленькой рюмашке с полгода, наверное, и все восхищался.

Ну вот как-то так они до отсутствия ценового значения спиртных напитков и наотмечались, когда коллеги преподнесли Яну еще один подарок-сюрприз. Вернее, сюрприз пришел сам в лице мощной такой тетки неопределенного возраста, одетой в стиле перегруженной украшениями классики, оказавшейся каким-то очень дорогим и жутко известным астрологом, у которой все звезды шоу-биза и знаменитые театральные артисты консультируются и заказывают свои гороскопы.

Стаховскому коллеги решили преподнести на день рождения такой вот расширенный гороскоп на всю жизнь со всеми ее колдобинами, и чтобы непременно известный астролог сама растолковала его имениннику, и желательно доходчиво.

Ладно, музыку приглушили, астролога посадили на почетное место за столом, и та начала вещать. Что-то она там объясняла наполненным большой значимостью тоном, с акцентом на каждом слове, усиленным выразительным взглядом. Половину Стаховский пропустил мимо, ни хрена не поняв, и встрепенулся живостью интереса лишь на одном моменте.

– У вас красный луань пересекается с цветком персика, – смотрела на него, многозначительно улыбаясь, дама, – поэтому вас, Ян Валерьевич, очень любят женщины.

– Серьезно? – перебил ее, сильно подивившись и где-то даже обидевшись, Ян. – А я был уверен, – пьяненько-старательно выговаривал он слова, – что у меня такая… – и тряс руками, пытаясь изобразить жестами нечто непонятное, – такая хар-р-ризма мощная, обаяние и вообще я парень… секс-сексуальный, классный чувак, богатый к тому же… а это тоже, знаете, притягивает до любви… А получается что? Никакой я не сексуал крутой, а этот… как его там… – потряс он на сей раз одной рукой, требуя подсказки, – красный…

– Луань, – поджав недовольно губки, подсказала-таки дама.

– О! – обрадовался найденному слову Стаховский. – Этот луань, который пересекается с этим самым, как его… – снова потряс он рукой.

– Цветком персика, – подсказала астролог, поджав губы с еще большим недовольством, всем своим видом демонстрируя оскорбленное достоинство и порицание. Посверлила его взглядом и разъяснила: – Вашу харизму и сексуальность никто не оспаривает, Ян Валерьевич, но они усилены определенным расположением звезд в момент вашего рождения.