– Подожди, – махнула рукой Марианна, торопливо осмысливая информацию. – Это слишком неожиданно. К тому же мне танцевать запретили.

– Тебе запретили те танцы и нагрузки, которые были раньше, а бальный танец ты стопудово потянешь. – И спросил: – Ты же станок работаешь каждый день?

– Да, конечно, – даже удивилась она такому вопросу, – как без него.

– Ну вот, – порадовался Андрей еще одному аргументу в пользу его предложения, – нормально же работаешь, нагрузки гоняешь и держишь, форму не потеряла. – И подхлестнул: – Давай, Марьяш, рискни. Три месяца на подготовку и только два квалификационных выступления, мы с тобой за это время спокойно станцуемся, растренируемся, встанем четко в пару.

– Но сначала доктора, – выставила условия Марианна, бросаясь в эту авантюру как в океан с кручи: и страшно, и непреодолимо притягательно.

А потому что ее вдруг захлестнуло волной внутреннего восторженного азарта, от одной мысли, что возможно снова танцевать, двигаться, жить и дышать танцем.

Доктора провели обследования и сказали – да, можно, необычайно подивившись при этом состоянию коленного сустава и мениска Марианны, прекрасно зажившего и держащего бо́льшую нагрузку, чем они предполагали. А потому что не надо забрасывать свои травмы, смирившись и махнув рукой, мол, что уж теперь поделаешь, болит и болит, это навсегда. А вот и поделаешь, если разрабатывать постоянно, делать лечебные упражнения и физиотерапию. Назад, конечно, не восстановишь, но и не запустишь, лишь ухудшая положение.

Вот так, неожиданно ворвавшись, вновь вернулись в жизнь Марианны танцы, в их уже третьей ипостаси – в бальном варианте. Чудны дела твои, Господи, ох чудны!

Кстати, на тех соревнованиях в Бразилии, из-за которых все и началось, они с Андреем заняли третье место. А потом уж занимали в основном первые и вторые, но бывали и поражения, а как без них, но редко, гораздо реже, чем победы.

Теперь жизнь Марианны подчинялась новому графику выступлений, отборочных и призовых соревнований, проходивших по всему миру. Константин, полностью поддержавший жену и в этом ее новом интересном деле, откровенно радовался каждой победе Марьяны, но сам на ее соревнования приезжал крайне редко, загруженный делами своего бизнеса сверх всякой меры.

А Максима Марианна, как и прежде, старалась брать с собой при любой возможности. И так получалось, что у них с сыночком становилось все больше и больше интересных дел, встреч и воспоминаний только на двоих. При любой возможности, в каждой стране и городе, где они побывали, Марианна с Максимкой старались в свободное от ее танцев и соревнований время пойти в концертные залы, слушать классическую музыку в исполнении известных симфонических оркестров или в оперу и на балет. Максимка не просто тянулся к музыке, как цветочек к солнцу. Со своей уникальной одаренностью он не мог без музыки существовать, она была его жизненной субстанцией. И уже лет в восемь объявил родителям, что непременно станет дирижером. На что Константин заметил:

– Ну, дирижером – это хотя бы солидно. – И пошутил, наигранно тяжко вздохнув: – Испортила мама твоя мне сына, пристрастив к музыке, а я надеялся, что вырастет помощник и преемник семейного бизнеса.