Но он вдруг начал говорить: — Есть такая наивная легенда, про две половинки — про то, что когда-то мужчина и женщина были одним целым. Это, конечно, ерунда, отголосок куда более старой легенды.
О том, что когда-то в мире жили бессмертные создания. Абсолютно бессмертные, да и не могло быть иначе — как бы они возникли, если бы все, что их окружает, было бы для них враждебным?
Смыслом их жизни было чистое знание. Мир тогда был совсем иным. Изменчивым и текучим. Можно было путешествовать с планеты на планету и между Галактиками, не строя корабли и не пугаясь времени. Да и само время было другим — это было особое вещество, которое превращало обычные вещи в более интересные и глубокие. В общем, бессмертным существам было чем заняться — мир ширился и рос быстрее, чем они успевали его познавать.
И это было первым печальным чувством, которое они познали. Они будут вечно гнаться за миром, но никогда его не догонят. Тогда они придумали хитрую штуку — разделиться. Разделить себя на части, и отправить каждую часть в одну из сторон, чтобы потом когда-нибудь соединиться и познать мир целиком в несколько раз быстрее. Это были очень умные существа, но до экспериментальных моделей они еще не додумались. Поэтому как только услышали про такую гениальную идею, сразу ее и воплотили.
Проблема оказалась в том, что когда существа разделились на несколько неравномерных частей, все, что им принадлежало, тоже поделилось между этими частями.
И вместо бессмертных неуязвимых радостных существ с жаждой познания на месте каждого из них оказалась горстка странных тварей: некоторые из них были бессмертны и уязвимы, некоторые смертны, а некоторые даже потеряли жажду знаний. И беда в том, что некому было сразу понять, что случилось и объединить их всех. Так они рассыпались по миру. Из бессмертных возникли вампиры и… другие сущности. Из смертных — люди. Из совсем маленьких кусочков появились кошки и лисы.
Те, кому повезло оставить себе стремление к обучению, устроились получше. Но и они никогда не чувствуют себя полноценными, всегда о чем-то тоскуют.
Иногда, крайне редко, когда мир поворачивается нужной стороной, а осколки когда-то бессмертных сущностей открыты для чудес, кто-нибудь из них, из тех, кому досталось быть осколком покрупнее, может собрать в себя еще один или два более мелких осколка. И тогда их жизнь меняется.
Когда-нибудь, в далекой дали, бессмертные существа соберутся обратно и обменяются жизненным опытом. Но это будет очень горький опыт. И очень счастливая встреча.
4.8
Люций замолк, я тоже молчала, сраженная этим непривычным приступом лирики. В этот момент тяжелые двери открылись и пропустили Эшера. Как жаль, что его не распылили в хлам! — Люций. Судьба зовет, — сказал он.
Мне пришлось убраться с коленей Люция. Он встал. Эшер ждал в дверях, не собираясь тактично уходить, поэтому вместо глубочайшего французского поцелуя, плавно переходящего в минет, мне пришлось подбадривать своего вампира только нежным касанием губ. Он посмотрел мне в глаза, сжал мои пальцы — и ушел в залы Судьбы.