Все самое главное произошло не тут, не в месте соединения половых органов. И мы с Люцием переглядываемся, даже не обмениваясь мыслями или образами. Обмениваясь сразу пониманием. Практически всего. И мне достается даже кое-что лишнее, кое-что, что возможно он не хотел бы отдавать. Потому что, когда Макс говорит:

— Ну я же вежливо подождал! Не прерывать же такое… Но Апрель сбежал, и жена его пропала. Общая тревога.

…я знаю, что все идет по плану и к развязке. Все скоро изменится, и изменится так сильно, что мира в том виде, как он был — больше существовать не будет. И если Люция это явно радует, то меня внезапно пугает до судорог и панической атаки. Я просто задыхаюсь. Я не хочу.

— Как это могло случиться? — спокойно спросил Люций, нисколько не парясь тем, что его член все еще во мне. — Ладно, Апрель, он юный вампир, — он подчеркнул слово «юный». — Но жена? И оставила ребенка?

— Да, оставила, — кивнул Макс и задумывается. — Вот это и странно. Почему она сбежала, бросив дочь?

Как будто нам было мало одного постороннего, в комнату стремительно вошел Эшер. Замер, оглядывая все еще немного в процессе нас с Люцием, подняв брови, перевел взгляд на Макса. Тот оскалил клыки.

— У меня тот же вопрос, Люций, — сказал Эш, решив, видимо, тоже не обращать внимания на такие мелочи. — Девочка слышала музыку перед тем, как мама просто ушла, не обернувшись.

— Ты ее уже допросил? — уточнил Макс.

— Я ее — спросил, — мягко возразил Эшер, продолжая требовательно глядеть на Люция.

— А я тут при чем? — нагло поинтересовался тот.

Только я ощущала, как опавший было член растет прямо внутри меня. Хорошо бы как-то привести это все к более-менее приличной картине, но мне совершенно не приходит в голову как. Похоже, парюсь тут только я, а эта троица и глазом не ведет. Хотя нет, судя по всему, Люция это даже прет. По крайней мере, если судить по интенсивности эрекции.

— Я слышал об одной запрещенной технике. Забытом заклинании. Которым владеют очень немногие, — все так же не отрывая взгляда от Люция, сказал Эшер.

— Очень интересно, — отозвался тот и толкнулся внутрь меня. — Продолжай.

Охренеть теперь. Меня демонстративно трахают назло.

— Девушка должна все в жизни попробовать, — прокомментировал мою реакцию Люций и прикусил кожу на шее. — Тебе не нравится? Он повел бедрами и сделал еще несколько фрикций. Не могу сказать, чтобы мне прямо уж не нравилось, но вообще-то все было довольно дико.

— Это заклинание, по слухам, в двадцатом веке знали только Кастелиус, который уже два столетия не выходит из своей башни на острове в Полинезии, Митерра, похороненная в Гринвиче, Сандро, погибший прошлым летом — и ты, Люций. И да, я проверил — все перечисленные на своих местах. Остаешься только ты.

— Ммм… И как там Митерра? — Люций во время речи Эшера, не отвлекаясь, продолжал двигаться во мне. Я не то, чтобы активно участвовала, но… черт, десять тысяч лет опыта не пропьешь, похоже.

Вопреки своему желанию, вопреки ситуации и настроению, я начинала возбуждаться и уже непроизвольно поднимала бедра навстречу. Вроде бы ничего особенного не делает — в жизни женщины бывает секс, который только терпишь — а что-то все-таки иначе, что-то он такое делает по-другому, и вот уже становится все равно, что у них там за расследование. Правда Люций успевал следить и за ходом беседы.