— Я могу чем-то конкретным помочь?

Засиявшие глаза Эша могли быть результатом его личных вампирских способностей в области обаяния. А могли — радостью от того, что я превратилась во вменяемое существо. Тут ведь хрен угадаешь, такая жизнь.

Но все равно приятно.

— Да, можешь. Пожалуйста, никуда не исчезай. Вся эта история завязалась вокруг тебя и Апреля, и ты очень важный человек для развязки.

— Всего-то? — я даже разочарована.

— И говори мне, если узнаешь что-то важное. Вот как то, что Апрель уже встречался с женой. Может быть, ты догадываешься, кто это устроил и зачем?

Оу, а я было раскатала губу, что со мной по-честному. Его фраза переводится — я знаю, что все это Люций, сдай мне его немедленно. Ну если речь о лояльности…

То надо делать выбор, я полагаю.

Я посмотрела на Эшера. Он красивый. Эти темно-рыжие волосы — когда-то я придумывала себе идеального мужа и у него были именно такие волосы. И тоже зеленые глаза. Но я хотела, чтобы он был высокий и… не вампир. Но это можно компенсировать его высоким положением, не так ли? И вот этой добротой в глазах.

Прямо смотришь и думаешь — дура ты, дура, вот тебе опять выбор: психопат и абьюзер Люций и хороший парень Эшер. На чью сторону ты встанешь? Кого возьмешь? Зрелая женщина выбирает надежных — и они необязательно скучные.

Я даже рассмеялась вслух. Мама говорила, что если человек дурак — то это на всю жизнь. А еще есть мудрость веков, что если в тридцать лет мозгов нет, то уже и не будет. Буду доживать с теми, что отсыпали.

И я откинулась на барной табуретке назад, без сомнений падая спиной прямо в подставленные руки Люция. Он пахнет кровью, дымом и выхлопными газами. Я чувствую, какой он сытый и довольный, и ему явно что-то такое удалось. Можно ли считать доверием, когда доверяешь сумасшедшему, точно зная, что пожалеешь об этом?

Люций подхватил мою чашку с недопитым чаем и — в одной руке чашка, в другой я — потащил нас в комнату. Настроение у него было настолько прекрасным, что я даже прислушалась к своим ощущениям — опять упоролся наркоманом, что ли? Вроде нет.

Пока я шлялась по подвалам, кто-то убрался в комнате и перестелил постель. Даже думать не хочу, кто. Вампир или человек — оба варианта меня убивают. Вампир, работающий горничной? Или смертный, которого пускают в этот дом и еще небось кусают после работы? Но простыни натянуты и пахнут весенним лугом с химическим привкусом, и Люций уронил меня в постель, вручил мою чашку и тут же пристроился рядом.

Я попыталась сесть, чтобы нормально допить чай, но железная рука перевела меня обратно в горизонталь. Я еще раз попыталась сесть — и получила тот же результат.

— Эй! — я возмущенно показала Люцию чашку.

Его игривое настроение было таким же жестким и эгоистичным как злое. Так что он просто отобрал у меня чашку, швырнул ее куда-то в сторону и навис надо мной.

— А теперь я буду тебя наказывать за блядство с хорошими мальчиками, — довольно улыбаясь, сообщил он мне. — Раз уж тебе больше нравятся плохие, надо поддерживать реноме.

Люций целует меня медленно и как-то угрожающе: клыки слегка прикусывают губы, не до крови, но все время оставляя в напряжении. Язык выманивает мой язык на свою территорию и там уже заплетается вокруг него. Холод твердых губ пугает, но дыхание горячее и контраст сводит с ума.