Насколько можно судить по тому, что тогда говорили, рядовые члены СНТ с самого начала хотели только вернуть телефонную станцию и разоружить ненавистную жандармерию. Если бы каталонское правительство пообещало выполнить эти две вещи, а также положить конец продовольственной спекуляции, то, вне всяких сомнений, баррикады разобрали бы за два часа. Но правительство не собиралось сдаваться. Поползли неприятные слухи. Поговаривали, что правительство Валенсии послало шесть тысяч человек для захвата Барселоны, и потому пять тысяч анархистов и войска ПОУМ вынуждены уйти с Арагонского фронта, чтобы им противостоять. Подтвердился только первый из слухов. С обсерваторской башни мы видели низкие серые очертания военных кораблей, входящих в гавань. Дуглас Мойл, в прошлом моряк, сказал, что они похожи на английские эсминцы. Как оказалось, это и были английские эсминцы, о чем стало известно позже.

Этим вечером мы узнали, что на площади Испании четыреста жандармов сдались анархистам, сдав свое оружие; ходили также слухи, что окраины города (преимущественно рабочие кварталы) контролируются СНТ. Все выглядело так, словно мы победили. Но вечером Копп послал за мной и с серьезным видом сообщил, что, согласно полученной информации, правительство собирается объявить ПОУМ вне закона и начать с партией борьбу. Я пережил настоящий шок и впервые осознал, как можно интерпретировать произошедшие события. Я и раньше смутно предвидел, что по окончании боев всю вину за случившееся возложат на ПОУМ как на самую слабую партию, сделав из нее козла отпущения. Таким образом, наш местный нейтралитет подошел к концу. Если нам объявили войну, оставалось только защищаться. Сомнений не было – жандармы из соседнего здания вот-вот получат приказ атаковать наш штаб. Нас могло спасти только одно – упреждающий удар. Копп ждал приказа у телефона: если подтвердится, что ПОУМ запрещена, придется срочно готовиться к захвату кафе «Мокка».

Никогда не забуду бесконечный, кошмарный вечер, который мы провели за укреплением здания. Мы закрепили стальные шторы у главного входа и построили баррикаду из кирпичей, оставленных рабочими, которые занимались здесь какими-то переделками. Проверили наличие оружия. Вместе с теми шестью, что находились на крыше «Полиорамы», у нас была двадцать одна винтовка, из которых одна была негодной. К каждой винтовке прилагалось по пятьдесят патронов, было еще несколько десятков гранат, и больше ничего, кроме небольшого количества пистолетов и револьверов. Десяток бойцов, в основном немцы, вызвались, когда придет время, атаковать кафе «Мокка». Атаковать надо было с крыши на рассвете, чтобы застать жандармов врасплох. Их больше, но у нас сильнее боевой дух, и нам, без сомнения, удастся взять кафе приступом, хотя жертвы при этом неизбежны. В нашем штабе не было никакой еды, кроме нескольких плиток шоколада, кроме того, прошел слух, что «они» собираются отключить воду. (Никто не знал, кто такие «они». То ли правительство, контролирующее водоснабжение, то ли СНТ – непонятно.) Мы наполнили все тазы в туалетных комнатах, все ведра, которые нашли, и даже те пятнадцать бутылок из-под пива, которое жандармы подарили Коппу.