Пауза.

Стоим друг против друга. Дистанция – метра три.

Больше никого, все куда-то делись.

Прикидываю шансы. Они в мою пользу. Дотянемся до оружия одновременно. Питер Пэн получит три-четыре пули. И вскоре увидит птиц. Гнида Леденец получит спору. И будет подыхать мучительно и долго. Очень долго, куда дольше, чем Жужа.

Надо что-то сказать напоследок. Красивое и патетическое.

Не сумел… Выдавил лишь:

– З-зачем?

А Леденец велеречив… Дурак.

– Затем, что я человек! И здесь были люди! А ты ошибся адресом! Твое место там, с той сто…

Чпок!

Нет, это ты ошибся. Когда махнул назад ладонью. При слове «там». Спора бьет безболезненно. Но парализует за доли секунды. Ты их просрал, эти доли…

Смотрю, что происходит с Леденцом. Мне это нравится.

Он лежит. Кожа на шее натягивается. Лопается, но крови нет. Появляется отросток, быстро растет. Изгибается, вновь уходит под кожу. Внутри их гораздо больше.

Близко к голове угодил. Жаль. Быстро отмучается.

Скажи что-нибудь. Патетическое. Скоро не сможешь.

Леденец груб. И патетике чужд. Произносит лишь:

– Мудак ты, Питер Пе…

Не договаривает. Замолкает, отростки пробили гортань.

Оплываю на асфальт. Закрываю глаза. Не знаю, что увижу, когда открою вновь. Разноцветных сияющих птиц? Или штатив с капельницей?

Вот так, весь в сомнениях, Питер Пэн проваливается в черное Ничто.

Санкт-Петербург, Новая Голландия

Декабрь 2016