В последующую минуту меня посетила мысль, что меня похитили люди Андрея, что он все же меня нашел и теперь меня ожидает самое худшее. И все же что касается личности Андрея, то… Меня слишком трудно найти… Слишком трудно. Но если это не Андрей, тогда кто? Кто?! Я думаю, что в скором времени мне это станет известно. Если меня похитили, значит, я кому-то нужна, и если меня не убили сразу, значит, я представляю для кого-то интерес, а если я представляю для кого-то интерес, то это значит, что мне могут сохранить жизнь, если, конечно же, получат от меня то, что я смогу дать.

Чем больше я сидела в подобном положении, тем больше болела голова, которая раскалывалась от подобных мыслей и требовала, чтобы я наконец опустила затекшие руки и хоть немного подняла ее вверх.

— Колян, третий поворот направо, и почти приехали, — начали разговаривать между собой молодые люди.

— Что-то я дорогу уже подзабыл. Видимо, давненько сюда никого не возили.

— Это уж точно. Глухомань несусветная.

От самого слова «глухомань» мне стало еще хуже, а мое чувство страха еще больше усилилось.

— Подруга, а ты чего так вырядилась? — донесся до меня голос того, кто сидел рядом.

— Ты это мне?

— Понятное дело, что не своему другу. Ты что, на балу, что ли, была?

— На балу.

— А я смотрю — платье, словно ты с бала сбежала. Где бал-то хоть был? В ресторане?

— В ресторане, — буркнула я, поняв, что нет смысла распространяться на подобную тему.

— Колян, все. Вот эти ворота.

— Да я сразу понял, как только их увидел.

Машина тут же притормозила, посигналила, и послышался скрип открывающихся ворот. Нетрудно было догадаться, что мы въехали во двор и за нами закрылись ворота.

— Ну все, подруга, лафа закончилась. Ты там уже, наверное, прибалдела. Вылезай. Молодец. Хорошая девочка. Хорошо себя вела. Надеюсь, что мы с тобой очень хорошо поладим. — Мужчина провел ножом по воротнику моего платья и похлопал меня по ягодицам.

Опустив вниз затекшие руки, я вылезла из машины и приподняла темные очки. Затем поправила сумочку, висящую на плече, и взяла большую коробку с платьем. Встретивший нас третий мужчина отличался от двух других ужасно кривым носом и вытянутым вперед подбородком. «Бывший боксер», — отметила я про себя и обратила внимание на его золотую челюсть. Такие зубы уже давно никто не ставит. Последний раз их ставили в перестроечные времена, когда люди, не придумав ничего лучшего, набивали рот золотом, показывая тем самым свое благосостояние. Слава богу, все это осталось в прошлом. В наше время это считается совсем не этичным, говорит об отсутствии хоть какой-нибудь культуры и хоть какого-нибудь вкуса. «Возможно, сидел на зоне», — тут же нанесла я последний штрих к увиденному портрету и предпочла не встречаться с боксером взглядом..

— А это что за коробка?

— А это у барышни сменная одежда.

— Во дела. Это как типа на зону узелок собирают, а эта одежу собрала в красочную коробку. — При этом тип неприятно заржал, демонстрируя свою золотую челюсть, и обратился ко мне:

— Девушка, а это что за внешний прикид? На каком балу ты сейчас отплясывала?