Джекрам сидел, опустив ноги в ручей. Он поднял глаза, когда Полли подошла, и дружелюбно кивнул.

– Утро, Перкс, – сказал он. – Не спеши. Нечего суетиться ради руперта. Присядь на минутку и разуйся, пусть ноги подышат. В походе заботься о ногах – а они уж позаботятся о тебе. – Он вытащил большой складной нож и пачку жевательного табаку. – Точно не хочешь?

– Нет, спасибо, сержант, – Полли устроилась на камне на другом берегу ручья, который достигал всего нескольких футов в ширину, и принялась стягивать сапоги. Она почти не сомневалась, что получила приказ, но ей и самой очень хотелось остудить ноги в чистой, обжигающе холодной воде.

– Вот и умница. Жевать – дурная привычка. Еще хуже, чем курить, – сказал Джекрам, отрезая кусок табака. – Я пристрастился, когда был совсем юнцом. Тому, кто жует, не надо чиркать спичкой ночью, понял? Зачем себя выдавать? Конечно, надо то и дело сплевывать, но когда плюешь в темноте, тебя не видно.

Полли поболтала ногами. Ледяная вода действительно освежала и оживляла. На деревьях пели птицы.

– Валяй, говори, Перкс, – помолчав, сказал Джекрам.

– Что говорить, сержант?

– Черт возьми, Перкс, день такой славный, не надо пудрить мне мозги. Я же вижу, как ты на меня смотришь.

– Ну ладно, сержант. Вы вчера намеренно убили Тауэринга.

– Правда? Докажи, – спокойно ответил Джекрам.

– Не могу. Но вы все подстроили. Вы специально послали Игоря и Гума охранять его. Они плохо дерутся.

– Ну и что? Вас было четверо против одного связанного пленника! – заметил Джекрам. – Ну, нет. Тауэринг умер в ту самую минуту, когда его сцапали, и он это знал. Только, черт возьми, гений вроде вашего руперта мог внушить Тауэрингу, что у него есть шанс. Мы в лесу, парень. Что Блуз собирался делать с пленным? Кому его передать? Что нам оставалось? Таскать Тауэринга с собой? Или привязать к дереву, и пусть отгоняет волков, пока не устанет? Нет уж, настоящий джентльмен угостил бы его сигареткой и быстренько прихлопнул. Этого Тауэринг ожидал – и именно это я ему устроил.

Джекрам сунул кусок табака в рот.

– Знаешь, зачем солдат обучают, Перкс? – продолжал он. – И с какой стати на тебя должны орать всякие мелкие сукины дети вроде Страппи? Чтобы сделать из тебя человека, готового по приказу пырнуть мечом какого-нибудь бедолагу, который, так уж получилось, одет во вражескую форму. Он такой же, как ты, а ты такой же, как он. Он не особо хочет убивать тебя, а ты не особо хочешь убивать его. Но если ты не убьешь его первым, он уложит тебя. В этом начало и конец военной науки. Без подготовки легко не дается. А рупертов никто этому не учит, потому что они – джентльмены. Клянусь, я не джентльмен. Я буду убивать, если придется. Я сказал, что пригляжу за вами, и никакой, черт побери, руперт мне не помеха. Он вручил мне почетную отставку! – Джекрам светился негодованием. – Мне! Он думал, я его поблагодарю! У других рупертов хватало ума написать «Адресат выбыл» или «Находится в дальней разведке» и сунуть конверт обратно в сумку… но только не у Блуза!

– Что такое вы сказали капралу Страппи, отчего он удрал? – поинтересовалась Полли, прежде чем успела прикусить язык.