– Я не обманываю, тридцать ежей мне под хвост! – испуганно поклялся Весельчак и покраснел от смущения. – Она же раскрывает книжки и читает. А что там на самом деле написано, этого я не знаю.
– Предположим. – Директриса устало поглядела на песочные часы. – Что вы говорили про способности к музыке?
Все еще потерянный, пират ухватился за новую возможность:
– Утя играет на музыкальном инструменте, – похвастался он. – Кроха, сыграй любимую!
Хмурая, чем-то похожая на скрипучую мачту, дамочка совсем не вызывала у крохи симпатии. Играть для нее Утя ни за что бы не стала. Но обожаемый Весельчак выглядел таким расстроенным, а его смятая от волнения шляпа – такой жалкой, что крошка достала из кармашка свисток. Заиграла мелодию пиратской побудки.
– Прекратите! Прекратите немедленно! – верещала директриса, заткнув уши. – Я не возьму ее в свою школу! Никогда! У нее нет бумаг, нет способностей и наверняка полная шерстка блох! Убирайтесь вон!..
Весельчак не спешил возвращаться. Он вспоминал, как принес Утю на корабль. А может, снова спрятать в рюкзак, на время схоронить в каюте? И когда «Ночной кошмар» выйдет в море, Джен уже не станет сердиться, ну не выкинет же за борт, в самом деле!
Он бесцельно бродил по улочкам Крохамыши. Усаживался в кресла уличных кафе, заказывая малышке то мороженое, то пряник. Заглядывал в торговые лавки в поисках недорогих игрушек. Открыв рот, замирал вместе с Утей напротив циркачей-акробатов. А когда на опустевших улицах зажглись фонари, подхватил клюющую носом крошку на руки.
Утя привычно обняла его. Кулачок с кусочком пряника отправился в рот. Не было в мире места надежней, спокойней и мягче, чем широкое плечо пирата.
– Папа, – пробормотала она. – Мой.
Глава десятая
И прекрасная незнакомка
– Что значит – не взяли?! – рычала Джен.
Нет, она не была сердита. Просто в голове не укладывалось. Как? Почему? Какие еще бумаги?
– Ну, видно, не по нутру мы пришлись, – растерянно отвечал Весельчак. – Наверное, будь мы богаче…
– Богаче? – переспросила Джен. – Что ты несешь?! Разве «Ночной кошмар» – не самый богатый корабль? Да пообещай ты этой директрисе хоть один сундук из наших трюмов – она бы Утю удочерила!
– Так-то оно так. По мне, скажи она хоть доброе слово про нашу малышку, так и двух сундуков не жалко. Да только она все визжала, что у крохи полная шерстка блох и совсем ни капли способностей…
– У кого это нет способностей? – тут же накинулись пираты. – Наша Утя – самая талантливая девочка на свете!
– Ты накрутил этой тете хвост? – ласково уточнил Железный Коготь. – Или хотя бы спалил ее школу?
– В голову как-то не пришло…
Джен кипела от негодования.
– Это несправедливо! – Она обращалась ко всем и ни к кому, расхаживая по палубе. – Чудовищно несправедливо! Нет у Ути бумаг, что с того? И родственников никаких нет. И почему, если ребенок с корабля, у него обязательно блохи? Как можно быть такой бездушной и злой мегерой?
– Дорогой капитан, – усмехнулся Вегетарианец, – просто у тебя весь мир черно-белый…
– Почему? – удивилась Джен. – Море – синее. Небо тоже.
– Я не об этом! Все на свете для тебя или чудовищно, или прекрасно.