Мистина и Лют ждали невесту перед старой Свенельдовой избой. Лют был вымыт, одет во все чистое, в красном кафтане и с лучшим наборным поясом, но от волнения имел замкнутый вид. Не подавая вида, Мистина тоже волновался. Кто бы мог подумать – плод случайного порыва, никому не нужный пащенок дворовой девки сегодня введет в воеводский дом настоящую княгиню. Точно так же, как когда-то сам Мистина ввел Уту, вдову Дивислава ловацкого. Но он был горд за Люта и благодарен рожаницам за его добрую судьбу – которой сам, строго говоря, не заслужил.

Плод его тайного бесчестья сегодня принесет дому немалую честь. С тайным трепетом, будто сам жених, Мистина снял Величану с коня, поцеловал ее и повел в избу.

Здесь все было прибрано, цветная посуда на полках вытерта, медная и бронзовая оковка ларей спешно вычищена. На столе стоял большой кувшин меда и несколько кубков. У дверей толпилась челядь, в том числе и две младшие жены Люта с тремя детьми. Перемила и Ветляна стояли, покорно опустив глаза. Рано или поздно сюда должна была явиться настоящая знатная хозяйка, и им оставалось молить богов, чтобы она не оказалась вздорной и жестокосердной. По женщинам Величана лишь скользнула беглым взглядом, зато улыбнулась, задержавшись на здоровых детских личиках. Ей уже нравились эти дети – продолжение Люта, и она видела в них залог того, что вскоре он и ей подарит такое же милое дитя.

Тишанка прошла вслед за госпожой, держа в руках курицу со связанными лапами и свежий хлеб – приношение чурам, чтобы приняли новую жену.

– Перед богами, перед чурами нашего очага, перед вами, знатные мужи, я принимаю в наш род эту женщину, Величану, – объявил Мистина, остановившись перед столом. – Признаю ее хозяйкой дома и госпожой всех его богатств, челяди и скотины. Я вручаю ей ключи от всех замков и передаю право распоряжаться имуществом и припасами. И да благословят ее боги под нашим кровом, наградят здоровьем, долголетием, удачей во всех делах и многочисленными чадами!

Мистина взял со стола две связки ключей и передал Величане. Она взяла их и прижала к груди. Связки были весьма тяжелыми. В одной не менее десятка ключей от навесных замков для клетей и погребов с припасами – кованных из железа, похожих на совочки на длинном черенке. Во второй связке было несколько ключей от ларей с более ценным имуществом, эти были похожи на крючки с зубчиками, а их рукояти были из узорной литой бронзы, некоторые – с серебром и даже позолотой. Уже старые, вытертые, иные из них помнили руки Витиславы и Уты. А теперь все богатства этого славного дома принадлежат ей.

Один раз, на другой день после свадьбы с Етоном, Величане уже дали похожую связку ключей. Но тогда она, разбитая и напуганная началом новой жизни, и на четверть не радовалась этому так, как сейчас. А сегодня Мистина казался ей богом, вручившим истинные ключи от ее счастья.

– Я принимаю эту женщину как мою жену, – хриплым от волнения голосом сказал Лют. – И пусть то, что она принесла с собой, умножится многократно.

Величана повернулась к нему. У нее подкашивались ноги – сейчас все то, о чем она мечтала, как о безумном и несбыточном, наконец-то станет явью. Она получает мужа – того, за кем по доброй воле пойдет в могилу хоть завтра и будет готова умереть без сожалений, лишь бы не расставаться с ним ни на день.