— Мог бы вообще прямо сказать, — возмутился Баск.

— Очень ты умный, — Герасим кинул на него суровый взгляд. — Чтобы этого типа спугнуть.

— А кто там сидел-то? — поинтересовалась Марго.

— У меня, между прочим, глаза, а не подзорная труба, — прогундосил Муму. — Кто сидел! Скажите спасибо, что я разглядел лодку.

— У-у-у! — разочарованно вытянулась физиономия у Баска. — Я думал, ты нашу лодку узнал.

— Ха-ха-ха, — прямо как оперный Мефистофель, расхохотался Герасим. — И надпись прочитал.

— Значит, это, по идее, могла быть любая лодка из деревни? — ещё сильней разочаровался Сеня.

— По идее, да, — кивнул Герасим. — Но, по-моему, это была та самая.

— Логика у тебя, Мумушечка, просто каменная, — фыркнула Варя. — То сам признаешься, что почти ничего не разглядел, а то уверяешь, будто это наша лодочка.

— Чем мотивируешь? — уставился Баск на Герасима.

— Интуиция подсказывает, — не растерялся тот. — А я собственной интуиции привык доверять.

— Ну, раз зашла речь о твоей каменной интуиции, — Варвара уже переоделась и вышла из-за деревьев, — то лучше пошли скорее на полдник.

— Тем более сегодня у нас к чаю пироги с вареньем, — сказал Луна.

— Откуда ты знаешь? — повернулся к нему Герасим.

— Интуиция, — подмигнул ребятам Павел.

— Ах ты, гад! — замахнулся на него Герасим. — Издеваешься?

— Нет, совершенно серьезно.

И Луна припустился от него по лесной тропинке. Герасим со зверскими воплями побежал следом, а остальные припустили за Герасимом.

Как ни странно, интуиция Павла не подвела: на полдник подали пирог из дрожжевого теста с вареньем и перекладинами.

— В деревенском стиле, — сказал Герасим.

— Если так можно выразиться, наш лазоревый кантри стайл, — перевела на английский Варвара.

— Я бы лучше на твоем месте задумался о силе интуиции, — серьезно заявил Герасим. — Вон Луна почувствовал насчет пирога, и все верно. А почему вы мне про лодку не верите?

— Потому что доверяй, но проверяй, — Луна активно поглощал лазоревый кантри стайл и чай. — С пирогом мы на опыте доказали. А вот какая там плыла лодка… — Тут он заметил, что Герасим так ещё и не приступил к своей порции пирога, и вкрадчиво осведомился: — Герка, может, ты лазоревый кантри стайл не любишь?

— Люблю, — Каменное Муму на всякий случай придвинул к себе тарелку. — Не зарься, Луна, на чужое.

И он в целях безопасности затрамбовал всю свою порцию в рот.

— Ай, подавишься, Мумушечка, — нараспев произнесла Варя.

Тот немедленно закашлялся, Варя, воспользовавшись моментом, начала изо всех сил дубасить его по спине.

— А-а! — удерживая во рту пирог, завопил Муму. — Прекрати драться!

— Я? Дерусь? — с ангельским видом откликнулась девочка. — Вот хам. Вместо того, чтобы спасибо сказать. Ведь смотри, помогло. Ты больше не кашляешь.

Муму и впрямь больше не кашлял, а сосредоточенно жевал пирог.

— Вот, — простер к нему руку Луна. — Смотрите. Он от жадности ест безо всякого удовольствия.

— Это вы мне все удовольствие испортили, — Герасим наконец справился с пирогом.

После полдника явился Карл Луарсабович. Гул в столовой мгновенно утих.

— Правильно молчите, — отчеканил военный биолог в отставке. — Неудовлетворительно с зачетом справились.