Утомлённый, подавленный, сидел он на деревянной полке спиной к угольному пласту, сидел и прислушивался: вдоль лавы, в верхних и нижних уступах, стрекотали, как пулемёты, отбойные, стремительно нёсся угольный поток, из штрека доносились отдалённые, неясные голоса, перезвон и грохот вагонеток. Вдруг отбойные захлебнулись, стихли, вокруг воцарилась необычная тишина. Слышался треск стояков крепления, будто трещали, лопались пересохшие семечки, то рядом, то где-то в отдалении осыпались мелкие осколки породы, падали "коржи". Казалось, что кто-то невидимый, вездесущий шевелится в темноте, кряхтит, скребёт кровлю, тяжело вздыхает.

Но не эти таинственные звуки угнетали Григория. К ним он уже привык. Шахта его не пугала. Он знал: если в лаве, в уступе, своевременно и как следует закрепить кровлю, ничего страшного не случится. Покоя не давало парню иное, глубоко затаённое в душе, какая-то неудовлетворённость. Когда именно появилась эта неудовлетворённость, он сам не смог бы сказать. Может быть, она закралась в душу ещё с тех пор, как только ступил на эту землю и поразился обстановке, намного отличающейся от домашней. Может быть. Хотя не слишком ли требовательно он отнёсся к этой перемене? Ведь ехал всё же не на курорт на берегу моря, не баклуши бить, ехал работать в шахте. А вообще, если доискиваться причин, то их можно было бы найти.

Прежде всего ему не понравилось, что иногда подолгу приходилось ждать в столовой, пока подадут на стол, и не всё поданное было таким вкусным, как дома. А на работе, когда впервые спустился в шахту и ещё не знал, что к чему, над ним по-глупому пошутили свои же ребята: послали в самый конец штрека, в другую бригаду, одолжить забутовку. А забутовка — это, оказывается, пустое место, куда сбрасывают ненужную породу. А потом, уже немного позже, на него напустился мастер за то, что неправильно закрепил забой. В действительности же виноват был не он, а шахтёр, который работал в первой смене.

О том, что ему не нравилось, о своих обидах, Григорий при случае говорил товарищам, с которыми жил в комнате, Но они ему отвечали: "Не обращай внимания на мелочи", "Не будь малодушным". Другие чистосердечно советовали: "Преодолевай трудности".

Григорий учёл те советы и начал по-настоящему входить в жизнь шахтёрского коллектива. Учился мастерски владеть отбойным молотком, посещал хоровой кружок в шахтёрском клубе, принимал участие в соревнованиях волейбольных команд. Всё, казалось, шло к лучшему. Но вот случилось так, что он несколько дней подряд не выполнял норму. Почему это произошло, он и сам не сумел как следует разобраться, а советоваться ни с кем не стал, растерялся и упал духом. Начали закрадываться всевозможные досадные мысли, появилась неудовлетворённость собой и своей работой.

В соседних уступах один за другим снова заговорили отбойные. Григорий поднялся, подтянул шланг, по которому подавали воздух, взял молоток, но работать не пришлось. Дробь отбойных молотков у соседей начала затихать и внезапно оборвалась.

"Опять с воздухом осечка", — подумал Григорий. Раньше в таких случаях он возмущался, готов был искать виновников и решительно требовать ус гранения такого безобразия. А сейчас недостаток воздуха, молчание отбойных были вроде бы даже кстати, Всё это дополняло недовольство Григории.