Весной 1934 года о Леваневском вновь еще более бравурно писали все газеты Советского Союза, как о герое в прямом и переносном смысле. Вот только геройство получилось какое-то… корявое. Точнее говоря, его не было вообще. Герой был, а геройских свершений не было… Вот так сложилось.

В августе 1933 года из Архангельска вышел пароход «Челюскин» – не ледокол, а обычное грузопассажирское судно не самых лучших мореходных качеств. Перед ним была поставлена серьезная задача: пройти Северным морским путем до Владивостока в одну навигацию. Прежде идущие этим маршрутом суда, как бы это выразиться, не успевали – и, за одним-единственным исключением, о котором в следующей главе, с появлением льдов останавливались в одном из портов вдоль трассы на зимовку. Кроме экипажа на «Челюскине» плыли переселенцы на Дальний Восток, в том числе десять женщин, одна с маленьким ребенком, другая беременная. Общим числом сто четыре человека.

«Челюскин» не успел. Его прочно сковало льдами, понесло течением на север, в конце концов льды корабль раздавили, и он затонул. Отто Юльевич Шмидт (будущий академик, Герой Советского Союза, не только математик и геофизик, но и руководитель крупных полярных исследований, начальник Главсевморпути) провел эвакуацию людей на льдины просто блестяще: погиб только один человек, да и то, в общем, по нелепой случайности. Рация в лагере была.

Спасательные работы начались немедленно. Надежных ледоколов поблизости не имелось, и все легло на плечи летчиков. Они вывезли всех до одного челюскинцев, которых вновь стало сто четыре: уже на льдине у той самой беременной женщины родилась девочка, названная Кариной. Это имя сейчас не редкость, а вот самая первая Карина была так названа по Карскому морю.

Тогда-то и было учреждено звание Героя Советского Союза – и присвоено семерке наиболее отличившихся летчиков. Ими были Ляпидевский, Каманин, Молоков, Водопьянов, Доронин, Слепнев и Леваневский (сами Золотые Звезды появились только в 1939 году, поначалу удостоенные высокого звания получали орден Ленина и грамоту ЦИК, Центрального исполнительного комитета, впоследствии – Президиума Верховного Совета СССР).

В этом была странность, не разгаданная до сих пор. Челюскинцев, часто рискуя жизнью (не просто непогода, а пурга), вывезли первые шестеро. Леваневский для спасения терпящих бедствие не сделал ничего. Вообще ничего. Ни разу не летал в «Лагерь Шмидта». Причина была вполне уважительная: Леваневский получил задание доставить в чукотский поселок Ванкарем руководителя спасательных работ Ушакова, но при подлете к поселку попал в сильнейшую пургу, пошел на вынужденную посадку, самолет разбился, других не имелось, и все время, пока длилась челюскинская эпопея, Леваневский не по своей воле просидел в Ванкареме.

В таком положении оказалось еще несколько опытных пилотов – из-за сильной пурги, туманов, поломок машин, прикованных к земле. Совершенно как в песне: «Мы к земле прикованы туманом»… Их тоже наградили потом – но орденами. А Леваневский, единственный из них, почему-то стал Героем Советского Союза вместе с шестеркой спасателей.