Видимо, поездка из Омска во Владивосток – это какая-то служебная командировка. В Омске тогда еще сидел Колчак, а во Владивостоке прочно держал власть (с помощью американцев и японцев) его уполномоченный генерал Хорват. А вот от Байкала до Читы безраздельно хозяйничал атаман Семенов, из тех «батек», которых один из колчаковских министров в своих мемуарах припечатал «белыми большевиками». Теоретически Семенов должен был подчиняться Колчаку, а на практике не подчинялся никому. «Верховным правителем России» Колчака не признавал, да вдобавок то и дело без зазрения совести перехватывал идущие к Колчаку из Владивостока товарные эшелоны с оружием, амуницией и прочим необходимым в хозяйстве добром, цинично заявляя, что ему нужнее. За атаманом стояли японцы, а потому он, чувствуя полную безнаказанность, куражился, как хотел, – а его контрразведка зверствовала так, что, пожалуй, перещеголяла все прочие белогвардейские. В общем, и для колчаковского офицера поездка во Владивосток через «царство Семенова» была предприятием небезопасным: мало ли что могло прийти в голову проверявшим документы в поездах пьяным казакам.

Батт, однако, сумел и добраться до Владивостока, и вернуться в Омск – но уже не в свой батальон. Неизвестно толком, как там обстояло, но во Владивостоке он явно занимался чем-то связанным с железнодорожными перевозками – и по возвращении занялся тем же в Омске.

Документ № 7. Напечатан на машинке.

Штамп: «Заведывающий передвижением войск по железным дорогам и водным путям Омского района? сентября 1919 г. № 8321 г. Омск. Телефон № 76. Адрес для телеграмм: Омск, Передвижения.

Удостоверение

Предъявитель сего прапорщик БАТТ есть действительно и. д. офицера для поручений при мне, что подписью и приложением казенной печати удостоверяется.

Полковник (подпись неразборчива).

Делопроизводитель поручик (подпись неразборчива).

И. д. офицера для поручений чиновник (подпись неразборчива).

Печать неразборчивая, можно разобрать только «передвиж. войск».

Двуглавый орел без короны.

К удостоверению прикреплена фотография Батта, сделанная еще в Петрограде. Ровным счетом ничего еврейского: совершенно русская физиономия неглупого, интеллигентного студента. Погоны прапорщика, безукоризненный китель, портупея, фуражка ничуть не похожа на замызганную полевую – как тогда говорили, душка-офицерик.

А вот следующий документ… Держитесь за стулья!

Документ № 8. Напечатан на машинке.

Штамп: «Р.С.Ф.С.Р. Управление коменданта ст. Омск Омской железной дороги. 30 января 1920 г. №? ст. Омск».

Удостоверение.

Предъявитель сего Григорий БАТТ есть действительно вр. и. д. помощника коменданта станции, что подписью и приложением печати удостоверяется.

Комендант ст. Омск и Военный Комиссар (подпись неразборчива).

Печать: «Управление коменданта ст. Омск Омской жел. дор».

Герб РСФСР.

Поворот сюжета, словно в приключенческом романе. Каким-то образом Батт вошел в доверие к пришедшим красным, да вдобавок получил не такую уж маленькую должность – в том самом Омске, на той самой станции, где несколько месяцев служил при Колчаке. А ведь его многие должны были знать в лицо, и в городе, и на станции как колчаковского офицера. Что-то недодумал, не хватило изворотливости?