— Может, в последнее время у нее появились новые знакомые? Или произошли какие-то события, о которых она вам рассказывала?

— Никого из ее знакомых я не знаю, только Людку. И никаких событий… Ну, ерунда всякая.

— Она вам что, совсем ничего не рассказывала?

— О чем?

— О своей жизни?

— Ну… рассказывала, наверное. Только я не особо запоминал. Но ничего такого, в смысле, если б чего интересное рассказала, уж я бы, наверное, не забыл.

К тому моменту мне стало ясно: вряд ли мы от него что-то добьемся, однако Сергей продолжил задавать вопросы и потратил на это еще минут пятнадцать, после чего тяжко вздохнул, признавая бесполезность дальнейших усилий.

— Если вдруг что-то вспомните, — произнес он дежурную фразу, протягивая листок бумаги со своим номером. — Возможно, она упоминала кого-то из попутчиков, случайных знакомых…

— Что-то я не понял, — убирая бумагу в карман, пробормотал Шевцов. — Она сама или случайно…

— Вот и мы не поняли.

— Но при чем тогда случайные знакомые…

— Знаете, — вмешалась я, — иногда малознакомому человеку проще рассказать о своих проблемах.

— Это да, — покивал он. — Если вспомню, позвоню, конечно.

Но лично я в этом сомневалась. Не в том, что позвонит, а в том, что вспомнит. Лена погибла всего-то пять месяцев назад, но для возлюбленного успела стать далеким прошлым. От этой мысли сделалось не по себе, оттого магазин я покидала в большой печали.

— Я был уверен, что все это без толку, — сказал Звягинцев. — С подругой я уже говорил, и с коллегами Лены, они тоже знать ничего не знают. Зря время тратим.

— Не скажи, — очнулась я от раздумий. — Кое-что он нам все-таки сообщил.

— Этот тип? Ты серьезно?

— Ну да, — пожала я плечами.

— Просвети. Я, видно, все самое интересное пропустил.

— Скорее всего, эта информация просто не новость для тебя.

— О чем ты? — Сергей выглядел слегка озадаченным.

— Шевцов сказал, что мать Лены прижила ее на стороне. И что по этому поводу говорят сельчане?

Казалось, мои слова вызвали недоумение.

— Понятия не имею, — сказал он.

— Как же так? — усмехнулась я и подхватила его под руку.

— Делать мне больше нечего, как бабьи сплетни слушать. И какое отношение к ее убийству может иметь предполагаемый папаша, кто бы он ни был?

— Вот уж не знаю. Но зацепиться все равно больше не за что. Придется разговорить твою маму.

— О, по части сельских сплетен она спец. После каждого похода по магазинам с полчаса мне мозг выносит.

— Так это же здорово.

— Правда? Не уверен.

Мы сели в машину, и Сергей спросил, глядя куда-то в сторону:

— Скажи честно, ты все это затеяла, чтобы меня спасти?

— Спасти? От чего?

— От алкоголизма, надо полагать, и скорби по напрасно прожитым годам.

— Мне бы самой спастись как-нибудь, — проворчала я. — Я ведь сказала: хочу жить спокойно на своем хуторе, не думая о том, что рядом где-то бродит маньяк. Можешь думать, что у меня глюки, — серьезно продолжила я, — но я уверена: вчера вечером он был там.

— На станции?

— В лесу. Бог знает, что бы произошло, не появись ты.

— Думаешь… — неуверенно начал Сергей.

— Думаю, — кивнула я. — Он был там. Но за девчонкой приехал ее возлюбленный, а меня поджидал ты.