— Зачем? — хмыкнул он.

— Покопаться в биографии Терентьевой.

— И что ты надеешься обнаружить в ее биографии?

— Точки соприкосновения с остальными жертвами.

— У нас же вроде маньяк по лесу бродит, так какие же могут быть точки соприкосновения? Все жертвы — случайные девушки, оказавшиеся в ненужном месте в ненужное время.

— А если все-таки нет?

— Понял, куда ты клонишь. Одна из девчонок — племянница Коровина, другая якобы его дочь. Но все это вилами по воде. Во-первых, Ольга Зиновьева все-таки не его племянница, а племянница его жены, то есть родня не кровная. А главное — мотив. Кто-то на наследство нацелился? Или это месть? Если месть, то за что? Получается, мстят сразу и мужу, и жене. И как-то уж затейливо. Вряд ли гибель дочери мужа, во грехе прижитой, особо ранит Коровину, да и сомнительно, что она об их родстве догадывалась, не то бы такую помощницу по хозяйству давно выгнала.

— Слухи все же могли до нее дойти.

— Она от местных особняком держится, но, допустим, могли. Тем более маловероятно, что она воспримет гибель Лены как личную трагедию. Да и художнику не до сильных переживаний, своего здоровья уже не осталось, еще вопрос, хорошо ли он понимает, что вокруг происходит. Услышав фамилию Коровиных, ты делаешь поспешные выводы. Вот и все.

— Допустим, — кивнула я. — Давай все проверим и убедимся, что я не права.

— Как проверим? По документам Лена Кирюхина — дочь местного алкаша, а вовсе не художника, о чем бы бабы не сплетничали. К тому же, если ты заметила, кандидатов на отцовство было несколько. Ты что предлагаешь: идти к Кирюхиной и спросить, от кого она ребенка родила? Так, может, она и сама не знает. И как ты ей наш интерес объяснишь, если дочка ее погибла в результате несчастного случая. Или сама утопилась, как местные болтали. Представляешь, что тут начнется, если пойдет слух, что это убийство? Я уж молчу, как к нашей самодеятельности отнесутся следаки, тот же Плятт, к примеру.

— Критику принимаю, — кивнула я. — Какие будут предложения? — Сергей досадливо хмыкнул и отвернулся. — Если предложений нет, давай все-таки покопаемся в биографии Терентьевой, и коли вдруг опять всплывет фамилия Коровина…

— Хорошо, — кивнул он. — Если вдруг всплывет, обещаю отнестись к твоей версии со всей серьезностью.

— К сожалению, никакой версии нет, — вздохнула я. — Ты прав. Пока лишь совпадения, да и то сомнительные, если отцовство Коровина не более чем слухи. Поговорить бы с Кирюхиной, но и тут ты прав: запросто может послать нас подальше, а вот последствия будут скверные.

— Ты сказала, что вчера на тропе кто-то был, — помедлив, заметил Сергей. — Шел за тобой. Если в самом деле маньяк, то все понятно: одну девчонку из-под носа увезли, так он за тобой увязался, чтоб прогулка впустую не прошла. А вот если следовать твоей версии… подружка Вовы Кочеткова точно никакого отношения к Коровину не имеет, так же, как и ты.

— Насчет себя не уверена. Я была частым гостем в их доме, он меня рисовать учил. И он, и его жена хорошо ко мне относились. Может, для убийцы этого достаточно? Кто знает, что в голове у психа?