Серьезных сражений, вроде штурма Шлейцера, больше не случалось, зато в локальных сшибках недостатка не было. Каждое поселение, каждая деревенька становились полем боя, зачастую выгорая дотла. Впрочем, иногда северяне сжигали их еще до появления отрядов Шеппарда, причем случалось, что и вместе с жителями. Это они делали зря – местное население, до того достаточно равнодушно относящееся к тому, кому именно им придется платить дань, встало на дыбы и взялось за топоры и вилы. Люди не любят, когда их уничтожают, такова их природа.

В общем – поражение нордлигов было только вопросом времени. Правда, как раз по этому поводу мнения разошлись. Принц Айгон, например, на следующий же день после того, как триумфально вошел в Шлейцер, заявил, что мы их сбросим в море вот прямо совсем скоро, через неделю максимум. Ну да, это будет нелегко, так как они, нордлиги, драться умеют, но мы все-таки лучше. Ворон же был настроен более скептически, и считал, что до первой листвы все это безобразие закончится вряд ли. Аргументировал он это тем, что по таким дорогам как сейчас быстро до побережья не добраться. Да и по поводу боевых качеств противника он был согласен с принцем. Оба ошиблись. Нам понадобился почти месяц, чтобы добраться до моря. Точнее – почти добраться, до него осталось два шага, тем не менее побережье все еще в руках северян. Но, полагаю, что эти два шага будут сделаны в ближайшие дни, еще до того, как вылезет листва, так что наставник тоже не угадал.

Но в одном они оба оказались правы – нордлиги, являясь хорошими воинами, крепко попортили нам кровь. Могло бы быть еще хуже, но в какой-то момент нам здорово повезло – они почти одновременно лишились своего вождя и поддержки таинственных союзников.

Да, все было именно так. Сначала в одной из заварушек погиб тот самый конунг, который смог объединить вокруг себя разрозненные кланы Ледяных Островов. Невероятно – но факт. Все дело было в том, что это у нас полководец на холме стоит и приказы раздает, а у нордлигов все по-честному – конунг-то ты конунг, но это всего лишь означает, что ты первый среди равных. Потому и рубился этот верзила-северянин на улицах какого-то замызганного поселения, у которого даже путного названия не было, наравне с остальными. Рубился, правда, здорово, семерых наших положил. Даже когда он один остался, потеряв всех своих воинов, и то к нему подобраться не могли, пока арбалетчики не подоспели и не истыкали болтами как ежа. Про то, чтобы его взять в плен, даже речь не шла – очень бойцы на него злы были. Изрубили в кровавую кашу и голову отсекли. Я потом ее видел, то еще зрелище. Этот конунг и после смерти вид лютый имел – рот оскален, глаза хоть и мертвые, но бешеные, и борода косичками заплетена. Жуть.

Кстати – мой нынешний господин, принц Айгон, велел эту голову забальзамировать и отцу отправить, как свидетельство победы. Сразу-то никто не понял, что случилось, кого именно нам удалось убить. Ну да, воин был отменный, но мало ли у северян хороших бойцов? Вот только уже на следующий день до нас донеслись слухи, что у нордлигов начался серьезный раздрай внутри войска, и что связано это с гибелью конунга Хравди. А тут как раз обнаружился пояс, расшитый золотом, знак высшей власти у жителей Ледяных Островов – его прихватил один из наших вояк после того, как кончилась схватка. Ловко прихватил, со знанием дела, никто этого даже и не заметил. Хорошо еще, что он к маркитантке его отнес, а та догадалась эту штуку кому-то из людей Шеппарда показать. Тут-то все и встало на свои места.