– Я не чокнутая, – возразила Лорна. – Я просто приветливая.

Подруга бросила на нее долгий внимательный взгляд. От Флоры мало что ускользало, она прожила в Лондоне семь лет, прежде чем вернуться домой, и считала себя весьма сообразительной.

– Приветлива, как лисица, – сказала она.

– Ничего подобного!

Так оно и было… Но было ли? Они разговаривали обо всякой ерунде. Или, скорее, в основном говорила она, а он, похоже, с удовольствием слушал.

– Значит, он держится мило и помалкивает, то есть он просто врач, и ничего более? – спросила Флора. – Надеюсь, ты осознаешь, что он всего-навсего терпит тебя?

– Да я не уверена, что он понимает хотя бы половину того, что я говорю, – сказала Лорна. – Но мне просто необходим кто-то, с кем можно поговорить. Ты понимаешь, о чем я?

– Ты можешь говорить со мной, – возразила Флора, у которой и своих проблем хватало.

– Ну не могу я, не могу, – ответила Лорна. – Как только я вхожу в твой фермерский дом, на меня тут же набрасываются с разговорами или заставляют что-то делать.

– Да, у нас немножко шумно, – согласилась Флора.

Они помолчали, попивая то, что в «Харборс рест» называлось капучино. Лорна ждала, что подруга скажет, насколько лучше кофе в Лондоне, и Флора так и сделала, и они продолжили.

– Значит, ты… тебя к нему тянет?

– Мне не двенадцать! – ядовито откликнулась Лорна.

– То есть да.

– То есть нет!

– Ну конечно!

Лорна энергично встряхнула головой:

– Ну, в любом случае это ничего не значит. Он не… он совсем не говорит о своей семье. У него где-то может быть жена.

– А может и не быть.

– Или дети… кто знает?

– Ты могла бы спросить.

– Я не хочу.

– Потому что он тебя слишком привлекает.

– Я не хочу об этом говорить!

– О-о-о!..

Сайф понимал, что мог бы спросить Лорну. Она знакома со множеством людей или сумела бы найти кое-что… Или поможет то, что он ей все расскажет… Она была такой доброй, такой заботливой. Но Сайф эгоистично берег все для себя одного. Он словно ценил тот ад, через который безуспешно проходил каждый день. Красный Крест ничего не отвечал. «Врачи без границ» ничего не сообщали. Ни слова. Как будто их никогда и не было. Словно само их существование было стерто. Но он отказывался в это верить.

Сайф без конца связывался с разными группами волонтеров, с консулами, с теми друзьями, которые до сих пор были там, звонил по любым доступным телефонам, хотя их оставалось все меньше и меньше. Едва ли кто-то, кто мог найти способ вырваться оттуда, желал остаться там. Сайф понимал, что, если хоть что-то может быть сделано, если хоть кого-то смогли бы отыскать, ему позвонили бы первому.

А если бы они каким-то чудом добрались до Шотландии, не сообщив ему, и даже если бы никто другой не знал, что они его нашли, они могли бы просто сесть на паром из Обана, как любой другой. А паром приходил каждый день в одно и то же время. Как еще перебраться через такое опасное водное пространство? Никак.

Сайф понимал, что Джинни и остальные жители деревни считают его странным и грубым. Но сам он считал себя хорошо организованным. Он не бродил по улицам, болтая со встречными. Это верно. И ему не нравился растворимый кофе, который делала для него Джинни, хотя та, по доброте своей, старалась.