Тяжело дыша, он на секунду от меня оторвался.

– Ты понимаешь, что я тебя никогда не отпущу? – прохрипел, глядя на мои припухшие губы. – Просто физически не смогу?

– Плевать! – выдала я.

А потом сама притянула его к себе.

***

Все изменилось резко и в одночасье. Я даже представить себе не могла, что моя жизнь совершит такой поворот, но ни о чем не жалела.

Да и о чем можно жалеть в объятиях самого потрясающего мужчины во Вселенной?

Его поцелуи становились все жарче, все глубже. Руки скользили по моему телу, заставляя плавиться и стонать. Еще никогда я не реагировала на близость так… остро. До помешательства.

В прошлой жизни все было гораздо спокойнее. Ровнее, что ли. Без неистового влечения, без бурных всплесков и ненасытной всепоглощающей страсти.

А сейчас я потеряла себя. Растворилась в своих ощущениях, как камень в горячей лаве. Возбуждение кипело во мне бурным потоком, выплескивалось долгими стонами, и я лишь краем сознания понимала, что эти стоны – мои.

Все, что когда-то знала о мужчинах Татьяна Рыбкина, оказалось бессмысленным и ненужным Тьяне Дизраелли. Потому что этот мужчина был не для Рыбкиной, он был для Тьяны.

Не для той Тьяны, что была до меня, а для той, которой я стала.

Рейн подхватил меня на руки.

– Хочу тебя! – прорычал мне в ухо и прикусил мочку.

Горячее дыхание пощекотало мне шею. Острый импульс удовольствия прошил насквозь. Я выгнулась, мечтая слиться со своим мужчиной не только телом, но и душой.

– Рейн! – из моего горла вырвался всхлип.

Он что-то сделал. Стеклянные двери медбокса вдруг потемнели, стали непроницаемыми, яркий свет потускнел. Теперь помещение заливал полумрак, создавая интимную обстановку. Только техника светилась и подмигивала разноцветными огоньками.

Рейн сгрузил меня на диванчик. Навис надо мной, удерживая свой вес на руках. Его короткие волосы торчали в разные стороны, словно иголки дикобраза, лицо застыло и побледнело от напряжения, в глазах бушевало дикое пламя.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – прохрипел он. – Хочу до безумия. Но если… если мы это сделаем, то всё, ходу назад не будет. Никакие законы или правила нас не разделят. Я не отпущу тебя и не отдам никому.

И в такой момент у него еще есть силы думать об этом?

Я лежала, распластанная его телом, опьяненная поцелуями, ощущая жар кожи и вес. Меня колотило от возбуждения, от его близости, запаха, прикосновений. От того, что к самой чувствительной точке моего тела прижимается что-то твердое и горячее.

Но Рейн держался. Он не давал себе перешагнуть последний рубеж, пока не будет знать точно, что я согласна. Не хотел, чтобы инстинкт решал за меня, и чтобы потом я пожалела о нашем слиянии.

Глупый! Как я могу пожалеть о том, чего хочу больше всего на свете?

Я таращилась на его губы. Немного припухшие, покрасневшие от поцелуев, с четко очерченными границами. Никогда не замечала, что нижняя губа у него чуть больше верхней, но теперь знаю, как приятно захватить ее в плен зубами и посасывать. Знаю, что у него горячий и немного шершавый язык, а дыхание пахнет имбирем и гвоздикой.

В глазах дерранга застыло напряженное ожидание. Нужно было что-то сказать, успокоить. Но я не могла найти нужных слов, они просто вылетели из головы. Все, о чем я могла думать, так это то, что если он сейчас же меня не поцелует, я закричу.