Резко развернулась, судорожно перебирая в голове, какие документы я возила в суд и где снова умудрилась накосячить.

– Могу, – кивнула в ответ на разъяренный взгляд.

– Я просил черный несладкий кофе! Стеша, ты уже не подросток, чтобы бунтовать против взрослых! Ты – адвокат, работающий в солидной фирме!

– Вот именно! – не сдержалась я. – Хочешь кофе по утрам – заведи себе секретаршу, а я – адвокат, работающий в солидной фирме!

Глеб задумчиво побарабанил пальцами по столешнице и медленно поднялся. Подошел ко мне вплотную и грозно зашипел, нависая сверху:

– Ты отстранена от дела Датского. И вообще от всех серьезных дел. Иди к Асе, возьми у нее документы. Съездишь в суд. А после обеда сядешь заниматься. Макеев велел подготовить тебя к экзамену!

И что плохого я сделала Макееву, что готовить меня к экзамену поручили Глебу?!

– Когда приедет Алла, я передам Макееву характеристику на тебя.

– Что-то мне подсказывает, что ты очень плохо обо мне думаешь, – пробормотала я себе под нос.

– Ты не умеешь работать. Слишком подвержена эмоциям, совершенно непредсказуема в своих поступках и не умеешь подчиняться старшим!

– Последний пункт тебя особенно задевает, да? – широко улыбнулась я.

Глеб наклонил голову еще ниже и, глядя мне прямо в глаза, рявкнул:

– Иди в суд, Стефания!

– Ладно, – спокойно пожала я плечами, – в суд так в суд!

– И готовься к увольнению. Ты не сможешь работать адвокатом. Найди профессию попроще. Переквалифицируйся в нотариуса, например. Или вообще сиди дома и готовь борщи мужу. Женщина в зале суда смотрится нелепо.

– Да ты шовинист! – ахнула я. – Как же хорошо, что в прошлом году я вовремя узнала, что ты еще и брачный аферист! – напомнила Глебу о его позоре.

Глеб Сергеевич спрятал руки в карманы брюк и криво усмехнулся.

– Зря я тогда папе все не рассказала, – мстительно проговорила я, с удовольствием наблюдая, как ухмылка сползает с его лица.

Конечно, я бы ни за что не стала жаловаться отцу. И не стану. Но поведение Глеба обескураживало и жутко злило, и я не могла не ответить!

– Не волнуйся, я жаловаться не пойду. А ты иди к Макееву и пиши на меня кляузу, – едко проговорила, отворачиваясь от него.

Вылетела из кабинета, не отказав себе в удовольствии хлопнуть дверью, и рванула к Асе.

– За тобой черти гонятся? – заметив меня, хмыкнула секретарша.

– Неважно, – махнула я рукой. – Давай документы для суда.

– Опять? – ахнула она, двигая ко мне большую папку. – Признавайся, чем Глебу насолила?

– Сахаром, – честно ответила я, подхватила папку и решительно направилась к выходу.

Сев в машину, постаралась отдышаться, но злость и обида не проходили.

Может, Глеб прав, и я слишком подвержена эмоциям? Вместо того, чтобы себя контролировать, позволяю им вмешиваться в мою жизнь?

Однако я не хотела становиться такой же черствой и бесчувственной, как Глеб, который предпочитал защищать того, у кого кошелек больше, а не того, кто прав! Может, в компании Макеева все были такими, и мне действительно там не место?

Решив, что снова повторяю свою же ошибку, и что принимать решение на эмоциях – не самый лучший выход, я порулила в суд.