И тут волна, более мощная, чем остальные, захлестнула пляж. Алехандро схватил руку Жад и указал ей на темную массу на песке. Это была первая черепаха, которая оказалась настолько огромной, что походила на потерпевшее крушение судно. За ней последовала другая, потом третья.

Черепахи расположились в нескольких метрах от наблюдателей. У Жад что-то сжалось в животе, ей показалось, что в ней нарастает желание. Пресмыкающиеся начали двигаться и медленно поползли в их сторону. Головы, торчащие из панцирей, внушали ужас. Маленькие глазки поблескивали в лунном свете, пасти были раскрыты, обнажая острые зубы.

Оказавшись на дюне, черепахи принялись за работу — они разрывали песок, чтобы отложить туда яйца. Их гримасы, стоны, медленные движения напоминали мучительные роды.

Джина прижалась к Жад. Обе были охвачены одинаковым волнением, таинственной смесью страха и экзальтации, порождавшей лихорадку.

— Теперь мы можем подойти поближе, — сказал Алехандро, когда измученные мастодонты зарыли свои яйца, защитив их таким образом от алчных птиц.

Жад и Джина смело двинулись вперед и коснулись пальцами неровной поверхности их панцирей.

— Они не злые, — пояснил Алехандро. — И теперь очень устали. Если хотите, мы можем сесть на них и поспорить, кто первым доберется до моря. Они такие тяжелые. Мы для них, словно перышки.

Джина сняла с себя одежду и легла на самую крупную черепаху.

— Я боюсь, но это так здорово, — произнесла она.

Жад немного поколебалась и последовала за ней. Грубый контакт панциря с обнаженным телом заставил ее содрогнуться. Черепаха закачалась, и ее огромный панцирь начал вибрировать. Испугавшись, Жад спрыгнула и оказалась рядом с Джиной, которая тоже уже стояла на песке и дрожала не меньше ее.

Алехандро рассмеялся и подошел, чтобы подбодрить девушек. Он стиснул их в руках. Жад снова вздрогнула, и ее страх вдруг превратился в сильное желание. Она прижалась к своим спутникам и почувствовала с одной стороны обнаженные груди Джины, а с другой стороны — сильную руку Алехандро.

Она поискала член костариканца. Рука Джины уже нащупала ширинку его брюк. Они обе начали ласкать его одними и теми же движениями, прижавшись друг к другу бедрами, как если бы они были сиамскими близнецами.

Неожиданно они потеряли равновесие и покатились по песку. Алехандро оказался на спине, две девушки — на нем. Их груди коснулись его лица. Он лизнул одну и погладил другую, идя от соска к соску, как Ромул под волчицей. Его любовницы, в свою очередь, занялись его толстым пенисом. И он даже не понял, в кого из них кончил.

— Жад, моя перепелочка, любовь моя, сделай так, чтобы я кончила еще раз, — крикнула Джина.

Из ее влагалища капала сперма. Жад лизнула ее и погрузила свой язык внутрь влагалища.

— О, да, как хорошо, — застонала Джина. — Ласкай ее, Алехандро. Она так прекрасна. Сделай ей хорошо.

Алехандро прижался губами к вульве Жад. Его щетина уколола вульву молодой женщины и разожгла ее желание. Подражая Алехандро, она взяла в рот клитор Джины. Без особых усилий Жад могла себе представить, она сосет свое собственное влагалище. Она воображала, что ее клитор, большой, как слива, пульсировал при малейшем прикосновении. Она, как Джина, могла наслаждаться до бесконечности.