Ягодицы Берит забились об воду, поддерживаемые сильными руками американца. Они производили так много шума, что напугали нескольких колибри, сидевших на кустах гибискуса, окаймлявших террасу.

Но Тина и Джина ничего не слышали, за исключением, пожалуй, внутреннего голоса, который говорил им, что оргазм вот-вот наступит, но нужно еще немного подождать, пока все внутри не взорвется.

Зрители — а ими были Жад, Ролан и Бьянка — пребывали в восторге и кричали: «О, прекрасная бледнолицая!» (когда Тина почти упала в обморок от ласк языка Джины) и «О, великолепный букет!» (когда Джина кончила несколько раз подряд, пребывая почти в истерике, покачиваясь и зажав руку англичанки между своих бедер).

Стоны Берит и учащенное дыхание Питера, словно стерео, включились в шум-гам коллективного оргазма. Все эти крики и шепоты довели Жад и Бьянку до самой высокой точки возбуждения. Их щеки раскраснелись, они обхватили друг друга за талию и смотрели, как загипнотизированные, стараясь ничего не упустить из представившегося их взору шоу. Даже маленькая Отилия просунула голову через кухонное окно и наблюдала за происходившим.

Праздник был прерван прибытием Алехандро.

— Там, внизу, причалила надувная лодка, — объявил он.

Ролан и Бьянка пошли к дюне и увидели двух приближающихся к ним мужчин. Они были бородатые и очень загорелые. Небольшой парусник был пришвартован недалеко от берега.

— Пляж — общий, — заметил Ролан. — Но я постараюсь, чтобы они нам не мешали.

Берит вышла из воды.

— Почему бы нам не пригласить их? — флегматично предложила она.

— Разве что, чтобы доставить тебе удовольствие… — ответил Ролан.

Он пошел навстречу двум морякам и представился.

— Меня зовут Дик, а моего друга — Роб, — представился в ответ тот, что был повыше. — Мы хотели посмотреть, можно ли тут найти воду.

— Вы уже долго путешествуете?

— Мы пришли с Таити через Туамоту. Целый месяц, в двухстах милях от Гавайских островов, мы ждали попутного ветра. Как же хорошо, что мы встретили вас!

— Вы можете остаться с нами сегодня на ночь, если хотите, — предложил Ролан. — Но завтра вам придется уехать.

— Согласны.

Ролан привел их на террасу. Тина и Джина, обнаженные, лениво растянулись на подушках дивана. Мужчины робко отвели взгляд.

— Вы — американцы? — спросил Питер.

— Из Калифорнии.

— Я люблю калифорнийцев, — заметила Берит. — Они такие расслабленные. На лодке, так долго, без женщин — это должно было быть непросто. Если только вы оба не…

— Нет, — поспешил возразить Роб. — Мы не гомосексуалисты.

В тот вечер Отилия накрыла стол на террасе на девять персон. Было условлено, что для приема калифорнийцев все придут в вечерних платьях, а Питер и Ролан — в белых смокингах.

Жад вновь одолжила Тине свое черное узкое платье, которое так хорошо подчеркивало ее юношеские прелести. Его покрой прекрасно демонстрировал бедра молодой англичанки. А для себя Жад выбрала тунику цвета своих глаз, а на запястья и лодыжки надела браслеты. Сегодня она собиралась предстать в образе босоногой рабыни.

Джина зашла за ними; она была одета в платье из переливчатой ткани, отражавшей свет и передававшей все изгибы ее бедер. Широкая лента поддерживала ее волосы. Она выглядела так же аппетитно, как коробка шоколадных конфет.