— А слабые заинтересованы? — спросил Гвидо.

— Очень! Кроме сивахцев, насколько вам известно. Незрин, казалось, снова почувствовал почву под ногами. У него явно поднялось настроение. И он вновь наполнил бокалы.

— Мы не станем возвращаться ко всем идеям, которые вы так блестяще изложили Селиму. Жители Сиваха, как известно, практически не интересуются властью. Они позволяют управлять собой. Они всем довольны и согласны со всеми решениями, которые для их же пользы за них принимаются. Они мудры. Сигарету?

— Нет, благодарю.

— Главный вопрос, на который мы должны ответить, — откуда эта мудрость? Каковы ее причины? Этого не знает никто — ни сами сивахцы, ни власти, ни я, конечно. Никому не удавалось найти ответ. Но, конечно, они не слабоумные. Загадка остается загадкой. Вот почему CIRCE прислал вас сюда. Вы должны найти ключ к этой тайне.

А Гвидо в это время мечтал об Илитис: «Груди нимфы! Бедра волшебницы! Что я делаю, когда мог бы в это время насладиться твоими чарами? Сделай меня своим львом, дочь Гелиоса и Персея. Я выпью твой солнечный напиток, моя русалочка. Ты опоишь меня смертельным ядом, мой единорог с каменной гривой. Я не стану пить противоядие, моя опасная невинность. Я сохраню на языке опьяняюще-солоноватый вкус твоего влагалища. Я стану облизывать тебя, точно верный пес. В твоей власти, в твоем замке из песка я превращусь в послушную тебе тварь!..»

— Почему CIRCE выбрал именно вас? — спросил Незрин, не подозревая об эротических видениях Гвидо. — Почему вас, а не настоящего социолога или психолога?

С трудом возвращаясь к действительности, Гвидо недовольно поморщился. Но Незрин не успокаивался.

— Конечно, исходя из ваших принципов, нельзя понять, что происходит в голове человека, уложив его на кушетку и ощупав. Вам надо распластать его, как лягушку, на операционном столе и разрезать скальпелем — только тогда вы сможете узнать, то там, в его плохо скроенном черепе, в неудачно сконструированной коробке, которую он унаследовал от ящериц, верблюдов и обезьян. Хирургия и химические вещества — по-вашему, только эти средства хороши.

— Простите, — тряхнул головой Гвидо, — я отвлекся. О чем вы говорили?

— Вы приехали в Сивах, чтобы препарировать его жителей? Я как раз об этом говорил, — неуклюже пошутил Незрин. — Не бойтесь, я просто отвлеченно рассуждаю.

Вы ведь не хирург. И все же как глупо и бессовестно предполагать, что подобный вид сумасшествия может быть физически вызван и проанализирован. Это никак не вяжется с вашими благоразумием и редкостным самообладанием. Позиция ваших боссов тоже удивляет меня. Хотя иностранцы отнюдь не обеспокоены тем, что опыты по вивисекции будут проводиться на гражданах Египта, невозможно представить себе, чтобы они начали их без разрешения. Или я ошибаюсь?

— Вы глубоко ошибаетесь, — уверенно сказал Гвидо.

Незрин, казалось, был сбит с толку. Он забросил ногу на ногу, потом убрал ее, осторожно положил незажженную сигарету в хрустальную пепельницу, отложил портсигар и, наконец, обратился к Гвидо с легким раздражением в голосе:

— Скажите, подобные эксперименты уже проводились?