Он вышел из потайной комнаты, даже не закрыв за собой дверь. В руках у него был квадратный ящичек из легкого светлого дерева, напоминающий шкатулку для драгоценностей.

— Куда вводить препарат?

— Безразлично.

Он отпустил крышку и стоял, глядя на ящичек, словно на непостижимое послание из космоса. Вана взяла его со стола и положила в свою холщовую сумку.

Она протянула Незрину руку, и тот пожал ее — сухо, вежливо и слегка отстранение, точно дипломату чужой страны.

Потом сел и, не поднимая глаз, начал листать какие-то бумаги. Вана пересекла комнату и вышла, оставив за собой распахнутую дверь.

Девушка быстро спускалась по ступенькам особняка. Казалось, огромное песчаное облако окутало город.

— Война окончена, — сказала Вана, вдыхая полной грудью раскаленный воздух. — Дни крепостей и рвов ушли в прошлое.

Какой-то юноша с подносом, полным марципановых пирамид и сахарных верблюдов, подошел к ней:

— Салам! — сказала девушка.

Вана взглянула на уличную толпу, на снующих, как муравьи, людей, точно осветила их лучом прожектора.

— Они по-прежнему утомляют или раздражают меня.

Сквозь тонкий материал сумки она нащупала ящичек, в котором была надежда на спасение, и улыбнулась:

— Скоро, уже скоро, любимые мои!