— Почему же он не доложил мне?

— Очень просто. Он подумал, что будет выглядеть дураком. Боялся, что вы рассердитесь. Страшно лишаться такого солидного покровителя.

Незрин снова подумал, не разыгрывает ли его итальянец.

— Итак? — спросил он сухо, давая понять, что здесь он хозяин и вправе повернуть разговор в нужное ему русло.

— Вот и все.

— Как все? Да возьмите же пробы песка, черт возьми! Вместо того, чтобы тут рассиживаться. Что это за песок? Из оазиса или принесен ветром? По логике, он должен быть отсюда.

— Логика не всегда срабатывает. А в этом случае особенно. Все анализы, о которых вы говорите, уже проводились задолго до моего приезда. Песок, как и все другие вещества в оазисе, был скрупулезно проверен. Я не стану перечислять все, что подвергалось проверке. В него входили даже физиологические тесты.

— Все безрезультатно?

— Абсолютно.

Незрин казался совершенно убитым.

— И к какому выводу вы пришли?

— Что наши методы анализа не позволяют нам выявить вещество, способствующее развитию подобной черты характера в сивахцах.

— Так найдите новые методы! — Незрин сорвался на крик.

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Нет, и все.

Незрин попытался ударить по самолюбию итальянца:

— У вас совсем нет научного интереса?

— CIRCE пришлет кого-нибудь другого, — спокойно ответил Гвидо, — но он тоже ничего не найдет.

— А если найдет?

— Ваше правительство станет первым заказчиком.

— Вы боитесь этого?

— Ваше правительство или любое другое — не имеет значения. Какое мне дело?

— По крайней мере, мы не станем экспериментировать над согражданами. И не станем торговать открытием за валюту. Но кто будет его производить? Все равно кто-то нагреет на этом руки. Мы — слишком бедная страна, чтобы ваше открытие попало в руки богатых.

— Я не сделал никакого открытия.

— Но вы можете сделать его. Почему ученые служат тем, кто старается подкупить их? Тем, кто порабощает их ум и будет порабощать дальше, если ваша работа пойдет успешно.

— Стану ли я более свободным, работая на вас? — Гвидо испытующе посмотрел на египтянина.

Лицо Незрина просветлело, и он сказал с нескрываемой симпатией:

— Попробуйте — и увидите.

Гвидо встал, сладко потянулся и улыбнулся, словно с его души удал наконец тяжелый камень. Пусть Незрин сразу получит ответ на вопрос, который так мучительно долго задавал.

— Катитесь к черту, — сказал он ровным голосом. — Вы винтик в механизме власти и потому отвратительны мне. Я — из Сиваха.

Незрин молчал, точно не понимая, о чем идет речь.

— Я вернусь в Хат-ан-Шо и проведу там все дни, отмеренные мне судьбой, — но не сейчас, не волнуйтесь.

Он протянул египтянину руку, но тот словно окаменел.

Внезапно он приблизил свое лицо к лицу Гвидо:

— Вы все еще женаты, Андреотти? Его голос совершенно изменился. Но Гвидо ждал этого и не удивился.

— Честно говоря, — сказал он, добродушно усмехнувшись, — я и сам не знаю.

— Но я знаю, — жестко сказал Незрин. — Ваш босс не успел этим воспользоваться.

— Не успел? — Гвидо подозрительно взглянул на Незрина.

— Да. Ваша жена выскользнула из его рук. Она, без сомнения, обладает теми же качествами, что и горсть песка в кулаке.