В общем, все расписал в подробностях, ничего не забыл. И ничего из этого расписанного не пригодилось. Какая студентка-квартирантка, если самой квартиры нет? Какой садик для Миши, если прописки нет? И вообще ничего нет. Два чемодана с одежкой – вот и все их богатство. Виктория Николаевна самолично присутствовала, когда она вещи собирала. Зорко глядела, чтобы незадачливая невестка не прихватила чего – вдруг столовое серебро на дне чемодана припрячет? Не дала даже те вещи взять, что ей Гриша покупал… Колечко с жемчугом, сережки, бусики… Буквально выхватывала из рук с тихим и злым вопросом: «Ты это себе заработала, что ли? Ты в своей жизни хоть один день работала, скажи? Села на шею к мужу и сидела, ножки свесив… А он, дурак, тащил тебя, сам не знает зачем…»
Вспомнила эту сцену и не удержалась, заплакала. И зашептала тихо, будто вела диалог с Викторией Николаевной:
– И вовсе я не садилась ему на шею, как вы можете говорить так! Я ж училась, потом с детьми сидела, они ж маленькие были… Гриша сам так хотел, чтобы… А вы…
Тогда она ничего подобного Виктории Николаевне не сказала. Испугалась. Она вообще ее очень боялась и слова в ее присутствии сказать не могла. Да и не приходилось особо беседовать, Виктория Николаевна была у них редкой гостьей. Эту Викторию Николаевну даже родная мать боялась, что уж о ней-то говорить! Сроду за себя заступаться не умела. Если б не Юлька с Данькой, тяжко бы ей в детдоме пришлось, ой как тяжко…
Всхлипнула, ткнулась носом в Гришино письмо. Сегодня же ответ ему напишет, сегодня же и отправит! Он ведь там ждет…
А про свои печальные дела писать не будет, это она еще ночью решила. Зачем Грише знать? Ему и без того там плохо. Да и все равно он ничем ей не поможет…
Вздохнула горько, и так вдруг захотелось Гришу увидеть, просто сил нет! Хоть на минуточку, на секундочку… Просто увидеть – и все. Или вот что… Надо сейчас начать ответное письмо писать. Может, хоть таким образом какое-то решение в голову придет… От одного только, что с Гришей таким образом общается…
Поднялась со стула, пошла на цыпочках в комнату – взять на Дашином столе, где она уроки делает, листок бумаги и ручку. И остановилась на полпути…
Дверной звонок прозвучал как звонкая автоматная очередь. Даже спина напряглась так, будто ее прошило насквозь.
Первой мыслью было – Анна Глебовна пришла. Выгонять их будет. Конечно, а как же? С чего бы той женщине, что письмо от Гриши давеча принесла, долги за нее платить? И впрямь, сказала так сгоряча, а потом одумалась…
Хорошо, что дети не проснулись. Хотя какая уж разница теперь… Все равно Анна Глебовна их разбудит сейчас. А может, это не она все-таки?
Ухватившись за призрачную надежду, подошла к двери, глянула в глазок. Нет, это не Анна Глебовна… А кто тогда?
Нет, не может быть… Да, женщина за дверью похожа на ту, что письмо принесла… Но зачем ей сюда приходить, да еще в такую рань? Неужели все-таки деньги принесла для Анны Глебовны?
А вот и собачка заскулила – из-за двери слышно. Значит, все-таки она!
Открыла дверь и даже поздороваться не смогла от радостного удивления. А женщина смотрит на нее так, будто ждет чего. Будто глазами что-то спрашивает. Как же ее зовут, забыла! Неловко получается…