– А еще?

– «Артур черт».

– Я это уже стер. Там вообще много чего пишут. Даже про Амину, а она мне нравится. Меня бесят эти парты. Я сразу злюсь.

– Из-за них или из-за надписей?

– Я с тобой не разговариваю! Тебе легко говорить, ты за парту не влезаешь. Тебе надо на полу сидеть, чтобы нормально помещаться за партой. И вообще, никто ничего плохого о тебе не писал на партах и тебя не рисовал, потому что ты крутой и все тебя боятся, Крутой Али! Они меня бесят. Я не хочу ходить в школу, чтобы сидеть за этими партами.

Я вообще разозлился, и мне понравилось, что у меня получилось разозлиться. Но я вспомнил, что со временем некоторые вещи перестают меня злить. Мой второй лучший друг после Крутого Али – это Расул. Он сидит позади меня. Раньше он меня злил, потому что он самый умный в классе, но потом мы сравнили наши оценки и решили, что я второй самый умный после него. Он больше меня не злит. Еще меня злила Амина, я дергал ее за косички три или четыре раза, а потом я в нее влюбился и решил, что она больше меня не злит, и это проблема. Из-за нее, а еще из-за лучшего друга я люблю ходить в школу. А еще из-за природоведения, и изо, и чтения. Блин!

Пока мы шли, Крутой Али переворачивал машины по моей просьбе, побил несколько человек и ограбил два магазина. Я подумал, что это неплохая профессия для меня в будущем. Я могу стать ограбителем. Для всех должна быть работа – и для злых, и для добрых. Ограбитель – работа для злых. Как пират. Как обманщик-вор-ниндзя-убийца. Как учитель физры. Я думаю, все учителя физры в школе были крутыми и злыми двоечниками. Я не хочу быть учителем физры, я хочу быть еще круче. Ограбитель – это круче учителя физры.

«Нужно что-то более злое, чем парты, Крутой Али», – подумал я, потому что представил гигантские весы и на одну чашу поставил Амину, Расула, природоведение, изо и чтение, а на другую – плохие парты. Хорошего было явно больше, поэтому мне нужно что-то ну очень сильно меня злящее, иначе не получится возненавидеть школу.

– Артур, привет! – прозвучало у меня за спиной. Вприпрыжку меня нагоняла Амина.

Я вспомнил о том, что дал обет безбрачия. Уже три месяца. Когда ее вижу, всегда об этом вспоминаю.

– Привет.

– Ты идешь по этой улице?

– Ага.

– Вы же раньше шли с мамой через парк, – заметила Амина.

Я не могу признать тот позорный факт, что меня весь первый класс и начало второго типа мама не отпускала в школу одного. Две недели назад я смог ее уговорить, и это серьезный этап в моем становлении воина. Я хочу быть самостоятельным и, отправляясь каждое утро один в школу, репетирую, как однажды уйду из дома навсегда, когда судьба меня позовет. Крутой Али говорит, что, как любому настоящему воину, мне придется сразиться с каким-нибудь монстром. Моего монстра зовут Баха, и однажды мы встретимся. И раз уж в школу теперь я хожу один, мне приходится звонить типа маме три раза в день: когда дошел до школы утром, когда вышел из школы после уроков и когда дошел до дома. Но это оправданная жертва. А еще мне больше нельзя ходить через парк укороченными тропинками. Приходится идти сперва по одной людной улице, потом по другой. И вот спустя две недели одиночных походов в школу я встретился с Аминой.