– Она всегда такая, Гленда? – участливо спросил Додж, прочитав имя медсестры на бейджике, висевшем у той на груди.

Гленда смерила его взглядом с головы до ног.

– Вы родственник?

– Друг семьи.

– Вы знали ее сына, которого застрелили? Мы видели в новостях сегодня утром.

– На самом деле он сам застрелился. Не имел несчастья быть с ним знаком. Но хорошо наслышан о нем. Он совершил много плохого. – Додж, почувствовавший вдруг странное желание рассказать этой женщине правду, продолжал: – Я был одним из тех, кто участвовал в его поимке.

– Хм, – Гленда снова внимательно посмотрела на Доджа. – Ты похож на копа. А пушка у тебя есть?

Додж повернулся к ней спиной и поднял полу пиджака.

– С оружием сюда тоже не положено, – тут же проявила строгость Гленда.

– Наверное, табличку, где об этом сообщалось, я тоже пропустил.

Медсестра зацокала языком и покачала головой, словно говоря, что его случай безнадежный, затем снова повернулась к пациентке.

– Что-то не вижу, чтобы смерть сына сильно затронула ее. И давно она такая?

– В это состояние, знаешь ли, больные впадают постепенно. Но она ни на что не реагирует уже около года. Кое-кто из ленивого местного персонала предпочитает просто не обращать на бедняжку внимания. Никогда не разговаривает с ней. Но я-то забочусь о ней хорошо. Захожу поболтать. – Взяв из коробки на тумбочке рядом с кроватью бумажную салфетку, Гленда вытерла струйку слюны, стекавшую изо рта миссис Старкс. – Правда, дорогая? Меня-то ты можешь позвать всегда, когда захочешь.

– Ты святая, Гленда!

– А ты – мешок с дерьмом.

– Нет, я действительно так думаю.

– Я тоже.

– Виновен! – рассмеялся Додж.

– И что же ты тут делаешь, мистер коп?

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Нет. Я говорю честно. – Он задумчиво посмотрел на миссис Старкс. – Я надеялся, что она кое в чем меня просветит.

– Например?

– Например, расскажет мне об Орене что-то такое, чтобы я понял, почему он слетел с катушек, убил женщину, шестнадцатилетнего парня и старика. А потом даже на смертном одре желал смерти еще одному человеку.

– Боже правый! – Медсестра покачала головой, и бусинки в ее волосах печально зазвенели. – Мне очень жаль, сэр. Но она ничем не может вам помочь. Последние несколько раз, когда Орен приходил к ней, она его не узнавала. Даже не понимала, что он пришел.

Додж спросил, как часто навещал Орен Старкс свою мать и когда он был здесь последний раз.

– Довольно давно, – сказала Гленда. – Прошло уже несколько месяцев. И, между нами говоря… я не стала бы этого говорить, если бы бедняжка хоть что-то понимала…

– На моих губах печать.

Гленда наклонилась к Доджу и заговорила театральным шепотом:

– Я его не любила.

– Его никто не любил. Я даже не знал мерзавца, но он мне чертовски не нравится.

– Если ты спросишь меня, я отвечу: у парня явно было не все в порядке с головой. Даже разговаривая с ним, я чувствовала себя некомфортно. Понимаешь, о чем я?

Додж кивнул.

– Я никогда не была рада его приходу, но всегда была счастлива, когда он уходил. – Огромная ручища Гленды неожиданно нежно погладила руку пациентки. – Бедная женщина. Никому не пожелаю оказаться в ее состоянии. Но я даже рада, что она не сможет понять, во что впутался ее сынок. После всех остальных печальных событий она не заслужила еще и этого.