Валя широко открыла глаза:

— Осы умеют делать бумагу?

— Да… Они, кстати, и человека научили делать бумагу из древесины, — ответил Иван Гермогенович и прочел ребятам целую лекцию об осах, о древесине, о старинных, давно забытых открытиях. — Было время, — рассказывал Иван Гермогенович, — когда бумагу приготовляли из одних только тряпок. Но шведский ученый Яков-Христиан Шефер, который жил в восемнадцатом веке, исследуя жизнь насекомых, научился у них делать бумагу из древесины. Рассматривая однажды гнездо осы, он заметил, что оно сделано из материала, который похож на бристольский картон. Он проследил за работой ос. И тут Христиан Шефер обнаружил, что осы жуют кусочки древесины и приготовляют из нее отличную бумагу.

Но в то время на открытие Шефера никто не обратил внимания.

Прошло еще пятьдесят лет. Другой ученый, Келлер, напомнил людям про открытие Шефера, и напомнил как раз кстати. В бумаге в то время уже сильно нуждались, а тряпок не хватало… Попробовали делать бумагу, как делают ее осы, из древесины… Сначала ничего не выходило, но потом дело наладилось. С тех пор почти вся бумага изготовляется исключительно из древесины.

— А зачем же осы делают бумагу? — спросила Валя. — Разве оса эвмена из бумаги сделала кувшин, в котором мы сидели?

— Ну, так то была оса эвмена. А ведь кроме осы эвмены есть еще двадцать тысяч видов других ос. И все они по-разному строят свои гнезда. И по форме разные и по размерам. Оса амазонская полибия, например, строит гнезда величиной с человеческий рост. Эти огромные гнезда висят на деревьях, словно корзины с ручками. А вот оса ординер имеет гнездо величиной с куриное яйцо. Есть осы, которые строят свои гнезда наподобие трубчатых камер. Осы полисты строят свои гнезда прямо под открытым небом, без “крыши”. Есть осы, строящие гнезда на деревьях, а есть немало и подземных ос.

— Ну, хорошо, — сказал Карик, — они делают бумагу. Но не такую же хорошую, какую делают люди?

— Напрасно так думаешь. Многие осы приготовляют бумагу лучше человека. Бумага осы не боится ни снега, ни дождей, не рвется от ветра. Вот если станешь энтомологом — попробуй разгадать секрет приготовления бумаги осами. Такая бумага будет очень полезной людям. А ты о чем задумалась, Валя?

— Я думаю, как бы поскорее уйти отсюда. Если они уже грызут наш причал, значит, они где-то недалеко от нас. Я боюсь их. Пойдемте домой!

— Ну что ж, — сказал Иван Гермогенович, — домой так домой. Пошли!

И путешественники вернулись в свою пещеру.

Утром чуть свет они перекатили на корабль последние бочки с медом, перенесли волосяные матрацы, захватили и яйца светляков.

Одно яйцо как сигнальный фонарь Карик прикрепил к верхушке мачты.

Суетился он, пожалуй, больше всех. И немудрено. Ведь он так долго болел и так мало приложил сил для спуска и оснастки корабля, что ему теперь необходимо было работать больше Вали и профессора.

Бегая по кораблю, Карик командовал, как, казалось ему, должен командовать настоящий капитан:

— Эй, на юте! Подобрать шкоты!

Валя смотрела на него широко открытыми глазами.

— А что такое “на юте”? — спрашивала она.