Уоррен кивнул и пожевал губу.

– Значит, ты в него влюблена? – Он отвернулся от Ронды и допил свое пиво. Официально он был слишком молод, чтобы пить пиво, но, как и любой находчивый студент, Уоррен носил поддельное удостоверение. За его спиной на грубой деревянной стене светилась вереница фонариков в виде небольших пластиковых лассо, шляп и лошадей. Им пришлось напрягать голос и едва ли не орать друг другу на ухо, чтобы перекричать гул голосов других посетителей и парня на сцене, уродовавшего старую песню Хэнка Уильямса.

Ронда рассмеялась и покачала головой.

– Я пришла к выводу, что была влюблена даже не в самого Питера, а в его образ. Но теперь я не уверена, что это значит. Я думаю, Уоррен, что он как-то причастен к этому.

– Причастен? К чему?

– К похищению Эрни. Он ремонтировал «Жука» Лоры Ли в мастерской, когда, по словам Кэти, кролик забирал Эрни из школы. И еще я нашла на кладбище его ключи.

– Какие ключи? Когда?

– В тот день, когда мы с тобой ходили на кладбище. Я спрятала их. Тогда я просто не смогла сказать тебе о них. Не могла поверить, что Питер каким-то образом причастен к тому, что случилось с Эрни. Это была не та правда, которую я с таким трудом пыталась узнать, а моя собственная, искаженная версия. Точно так же, как я любила не настоящего Питера, а представление одиннадцатилетней девочки о мальчике, который наполовину настоящий, а наполовину Питер Пэн.

– Ты показывала кому-нибудь эти ключи? Питеру? Сержанту Кроули?

– Никому. Ты первый, кому я об этом сказала. Но это еще не все. Карл, который работает у Пэт, в день похищения видел Питера в мотеле. Думаю, он был с Лиззи… и они вдвоем спрятали Эрни.

– Со своей сестрой Лиззи? По-моему, ты говорила, что она сбежала, или была похищена, или что-то в этом роде, когда вы с ней были еще детьми?

Ронда кивнула.

– Похоже, она вернулась.

– Но зачем им похищать Эрни?

Ронда устало вздохнула.

– Я не знаю. Вся эта история – полная бессмыслица. Но есть способ выяснить. На этот раз я готова к правде. Я просто скажу ему, что если он не будет честен со мной, то я пойду прямо к сержанту Кроули с тем, что у меня есть.

Она встала, покачиваясь, и, чтобы удержаться, схватилась за стол. Их стаканы тоже качнулись.

– Стоп, ковбойша! – Уоррен встал и обнял ее за талию. – Не думаю, что ты сейчас в состоянии говорить с кем бы то ни было. Это подождет до утра. Я пойду с тобой. Я доберусь до истины. Обещаю тебе. А пока я отведу тебя домой.

Обычно Ронда пила мало, но пиво придало ей храбрости и уверенности в своих силах: казалось, она способна на любые подвиги.

– Я должен идти, – сказал Уоррен. Он застыл в дверях.

– Почему? – спросила Ронда.

– Потому что ты слегка пьяна.

– Вообще-то я еще как пьяна. Но я знаю, что делаю. Я хочу, чтобы ты зашел.

Ронда протянула руку. Уоррен ее взял. Ронда затащила его в прихожую и поцеловала. Она отшатнулась назад, увлекая его за собой, но губ от него не оторвала. Налетев на преграду, она стукнулась головой о стену рядом с рисунком выпотрошенного кролика. Уоррен отстранился.

– Мне нужно идти, – хрипло прошептал он, глядя то на лицо Ронды, то на рассеченного кролика с ней рядом.