– Ты ненормальная! – крикнул Питер.

– А ты – самый дряной актер из всех, кого я видела!

Питер сделал паузу. Нужно было отдышаться и продумать оставшуюся часть пути.

– Можно подумать, ты намного лучше! – крикнул он Грете. – При твоей-то мамаше, которая якобы была голливудской кинозвездой, и все такое прочее! – Он почти добрался до первой ветки, на которой она сидела, но теперь Грета была на самой вершине, цепляясь за тонкую макушку и раскачиваясь вместе с ней.

– Вообще-то я лучше. Да я вас всех за пояс заткну.

На поляну, неся ведра с водой и водяные пистолеты, выбежали Лиззи и братья О’Шей. Подбежав к сцене, они посмотрели на дерево, на то самое место, на которое, прищурившись, смотрела Ронда.

– Так возьми и докажи! – крикнул Питер. – Сыграй в нашей пьесе. – Теперь он был чуть ниже Греты. Вершина сосны согнулась и опасно раскачивалась под их весом.

Грета на миг притихла, возможно, пыталась понадежнее ухватиться за ветку.

– Питер! – крикнула брату Лиззи. – Что ты там делаешь?

– Ей нельзя участвовать в нашей пьесе. Она пыталась нас убить, – заявил Малькольм и провел рукой по волосам, проверяя, не опалила ли их огненная стрела.

Ронда задержала дыхание. Интересно, чем все закончится?

– С чего это мне участвовать в вашей позорной пьесе? – спросила Грета.

– Чтобы доказать, какая ты великая актриса! Чтобы показать свой талант, ткнуть нас в него носом. Можешь сыграть одного из индейцев. Бог свидетель, ты здорово стреляешь.

Грета нахмурилась и посмотрела сквозь ветки на Питера.

– Я не хочу быть глупым индейцем!

– Кем же ты хочешь быть? – спросил Питер.

– Я хочу убить кого-нибудь!

– Но в нашей пьесе никого не убивают. Только капитан Крюк погибает в конце. Его сожрет крокодил.

Грета на мгновение задумалась и поправила на голове маленькую ковбойскую шляпу. Через плечо у нее был перекинут лук. Пальцами свободной руки Грета, словно струну щипкового инструмента, потрогала тетиву на груди.

– Тогда я буду крокодилом! – крикнула злоумышленница.

Так у них появился крокодил.

Они вместе спустились с дерева. Братья О’Шей залили водой еще тлеющую кровать, и репетиция продолжилась. Питер сказал Грете, что ей придется самой сделать себе костюм, и она согласилась. Более того, загорелась желанием. Она так вошла в образ крокодила, что даже стала кругами ползать на животе по сцене.

– Я думал, может, ты спрячешься здесь, – сказал Питер, показывая ей крышку люка. И Грета Кларк стала учиться выползать из него на сцену. Она щелкала челюстями на Лиззи. Та ухмылялась в ответ своей лучшей ухмылкой капитана Крюка, но Ронда решила, что Лиззи все равно страшно.

– Еще одна вещь, – объяснил Питер. – Крокодил проглотил часы. Поэтому, когда мы видим тебя, ты должна повторять: тик-ток, тик-ток, тик-ток.

Грета кивнула и с тех пор весь день практиковалась в подражании часам. Похоже, она серьезно относилась к своей роли.

– Тик-ток! – выкрикивала она, прежде чем уйти домой на обед.

– Тик-ток! – вопила она спустя час, когда шла по лесу, словно крокодильими челюстями, хлопая ладонями, как будто предупреждала о своем приближении. Кто знает, подумала Ронда, вдруг Греты Кларк нужно опасаться всегда, и она заранее дает вам шанс приготовиться к встрече с ней.