Ронда вспомнила давний поцелуй на кладбище, в этом же самом месте.

«Ты же знаешь, что ты моя девушка».

– Да, – сказала она Уоррену. – Когда-то я часто ходила этой тропинкой, чтобы добраться сюда.

– Куда она ведет? – Теперь он стоял прямо перед ней. Ей были видны бисеринки пота у него на лбу и по-мальчишески горящие азартом глаза.

– Через лес. Мимо дома матери Питера, мимо нашей старой сцены и дома моих родителей. Если свернуть в сторону, она приведет к озеру. Так мы спускались к нашему пляжу в Бухте Гагар.

– Ею наверняка еще пользуются, – сказал Уоррен. – Раз она не заросла.

– Дети, наверное. – По-прежнему прижимая к боку сумочку, Ронда теперь стояла на коленях перед небольшим могильным камнем. – Или же кролики.

– Печально, – сказал Уоррен, указывая на землю. – Семь лет. Как, по-твоему… что с ней случилось?

– Могло случиться все, что угодно, – услышала свой голос Ронда. – В те дни люди умирали от любой мелочи, особенно дети.

– В кладбищах есть что-то загадочное, – сказал Уоррен. – У каждой могильной плиты своя маленькая тайна, тебе не кажется?

– В детстве я часто приходила сюда, – призналась Ронда. – Я сидела здесь, рядом с Хэтти, и пыталась понять, как устроен мир.

«Но это было в другое время, когда я была Венди, а Питер – мальчиком в костюме из листьев, который обещал никогда не стареть, и его не подозревали в похищении ребенка».

– Легко могу себе это представить, – сказал Уоррен. – Юная девочка-философ. – Он широко улыбнулся и шагнул вперед. Ронда не отпрянула от него. Нет, она протянула ему руку, и он ее взял.

– Жаль, что я не встретил тебя, когда ты была маленькой девочкой, – признался Уоррен, слегка сжав ее пальцы.

Ронда рассмеялась. Пожалуй, это были самые приятные слова, которые когда-либо говорили ей парни.

– Нет. Я была некрасивым ребенком. У меня во рту была жуткая пластинка-фиксатор, из-за которой я говорила, как пьяный суслик.

Уоррен рассмеялся.

– Мой любимый тип девушек, – сказал он.

Они вышли с кладбища, держась за руки. На несколько коротких и восхитительно сладких мгновений она напрочь забыла о Питере. Забыла о связке ключей в ее сумочке, говоривших об ужасных вероятностях. Для Ронды существовала лишь спокойная радость от близости Уоррена. Впервые за несколько месяцев или даже лет Ронда ощутила удивительную легкость. Казалось, со следующим шагом она оторвется от земли и взлетит.

В эту ночь Ронде снились подводные лодки. Она была внутри небольшой сферической субмарины, приводимой в движение коленным валом. Ронда плыла под водой к другой подводной лодке, которую заметила вдалеке. Подплыв к ней ближе, Ронда смогла разглядеть в этой вытянутой субмарине с надписью «Ханли» Эрнестину Флоруччи и кролика. Ронда тотчас принялась остервенело крутить ручки. Наконец она оказалась рядом со второй субмариной. Из иллюминатора на нее посмотрело третье лицо – это была Лиззи, ее давно потерявшийся близнец. Лиззи в возрасте одиннадцати лет, когда она потеряла голос. На ней был костюм капитана Крюка, и даже в иллюминатор Ронда увидела, что из ее рукава торчит проволочная вешалка.