Красный как рак полковник потянулся к телефону.

Отправляясь на встречу с шефом, Евгений Дмитриевич предчувствовал неприятности, однако все оказалось намного хуже. Полковник встретил подчиненного суровым, преисполненным «благородного» негодования взором.

– Садись! – рявкнул он, ткнув толстым пальцем в сторону близкопоставленного стула, одновременно нажав клавишу магнитофона, спрятанного в ящике письменного стола. Манипуляции начальника отделения не укрылись от майора. Он похолодел, затрясся поджилками. Очень захотелось в туалет «по-большому». – Я навел справки! – громогласно (чтобы лучше записалось) заявил Бахусов. – Ты, друг ситный, по уши в дерьме! Мы в нашем коллективе не потерпим!.. – Дальнейшую обвинительную речь полковник еще не успел как следует продумать и замолчал, собираясь с мыслями.

– Извините, Лев Петрович! – почтительно встрял Кожинов. – Я вас не понимаю! В чем я провинился?!

– А то не знаешь?!

– Конечно, нет. Тут, вероятно, какое-то недоразумение!

– Молчать! – гавкнул полковник. – Ты позоришь мундир, а у милиционера должны быть чистые руки и горячее сердце! – Бахусов настолько вжился в роль рьяного поборника справедливости, что уже и сам себе почти поверил. – Я больше чем уверен, – с пафосом вещал он, – смерть бедного юноши, кстати сына уважаемого в районе человека, твоих рук дело! Ты же норовишь увильнуть от ответственности! Свалить вину на ни в чем не повинных людей! Мне больно! Мне стыдно за тебя! – Тут полковник утер крокодилову слезу. – Из-за таких оборотней, как ты, о милиции говорят и пишут разные гадости! – В голосе начальника отделения появились надрывные интонации. – Позор! – с лицемерным негодованием выкрикнул он.

– Я н-не в-виноват... – прошепелявил майор. С каждой секундой язык повиновался ему все хуже. – М-меня ок-клевет-тали!

– Оклеветали?! – ощерился Бахусов. – Как бы не так! Имеются факты, а факты – упрямая вещь! Вчера вечером ты забрал с дискотеки Олега Косарева, собирался инкриминировать ему торговлю наркотиками. Надеялся выслужиться, подлец! Между прочим, я проверил – никакого отношения к наркотикам парнишка не имел! – По поводу проверки полковник беззастенчиво врал, однако он ничуть не сомневался – к наркоте Косарев действительно не причастен. – Во время допроса несчастный мальчик умирает от побоев, а ты с подручными выносишь тело на улицу. Думаешь, я поверю басням, будто бы его убила какая-то мифическая пьянь?! Не-е-ет, милый мой! Я в органах двадцать лет проработал! Меня на мякине не проведешь! Будешь отвечать по всей строгости закона! Но и это не все! Сегодня днем ты пытался сбить машиной его подружку, с которой несчастный мальчик вместе находился на дискотеке! Единственную дочь глубоко мною уважаемого Андрея Ивановича Щукина! Девочка, по счастью, осталась жива и хорошо запомнила твою физиономию! Завтра же, когда она немного оправится от пережитого потрясения, устроим очную ставку! Задерживать тебя пока не стану: деваться тебе некуда, но ты лучше заранее подготовь сухарики, сменное бельишко... Если девочка тебя опознает – арестую! Убирайся! – громыхнул полковник, указав растопыренной пятерней на входную дверь...