— О да! Сразу протелефонирую, дорогой Клим Пантелеевич, не сомневайтесь. На вас одна надежда.

— Пожалуй, на этом всё. Желаю здравствовать, господа.

Ардашев раскланялся и вместе с Войтой покинул особняк.

Ни таксомотора, ни извозчика на Иеронимовой улице не было.

Клим Пантелеевич огляделся и вымолвил:

— Что ж, Войта, придётся идти пешком. Заодно обсудим наши дела. Ещё в агентстве хотел вас спросить: а как там с медвежатником? Не нашли его берлогу?

— Есть один человечек, который точно знает, в какой норе схоронился Смутный. Уже договорился о встрече. Надеюсь, в ближайшие дни отыщу вора.

— Поторопитесь, друг мой. У нас совсем мало времени… А вот и свободное такси. Нам повезло.

Войта плюхнулся на заднее сиденье и захлопнул дверь.

«Шкода», выпустив из чрева клуб белого дыма, понеслась к Малой площади.

В Кобылисах, на пражской окраине, в портерной под названием «У Зденека» сидели двое. По их напряжённым лицам было понятно, что это не закадычные приятели, решившие после трудного дня промочить горло несколькими кружками «Гамбринуса» и весело провести вечер. Отсутствие на столе закусок говорило о том, что эти посетители не собираются долго засиживаться.

— Какие новости, дорогой друг? — осведомился господин в неброском, сером костюме и утопил усы в пивной пене.

— Упаси, Господь, от такой дружбы.

— Зря вы так. Мы плывём в одной лодке. И у нас один берег. Назад, к белым, дороги нет. В следующем году мы с контрреволюцией покончим. Вернётесь домой. Встретитесь с братом. Аэропланы будут нужны и в мирное время. Кому, как не вам, на них летать? Устроитесь. Жалование у авиаторов немалое. Ещё и Северный Полюс покорите. Или хотя бы, как тот француз, что в августе пролетел под Триумфальной аркой на «Ньюпоре». Все газеты писали. Забыл, как его…

— Шарль Годфруа.

— Вот-вот! Так и вы под Троицким мостом в Петрограде, а? Почему нет? Воздушных ассов, подобных вам, — единицы. Родина примет вас обратно. Всё простит. Не сомневайтесь. Она же Родина-мать. — Человек с густой, чёрной, местами седеющей шевелюрой впился в глаза собеседнику и спросил: — И всё-таки, я повторю вопрос: какие новости?

— К нам доставили двухместный истребитель «Юнкерс-10» из Курляндской губернии по железной дороге. Там на них дерутся с красными, так называемые «немецкие добровольцы». А на самом деле — наёмники со всего света. Теперь мы будем посылать выпускников лётной школы и в те края.

— На поезде отправите?

— Да, так проще. В Курляндии сорок два аэроплана подобной новейшей конструкции.

— А что в них особенного?

— Во-первых, двигатели фирмы «Мерседес» очень мощные и развивают скорость до 170 км/ч; во-вторых, этот аэроплан может использоваться как разведчик, арткорректировщик и самолёт поддержки пехоты. А в-третьих, и это самое главное — «Юнкерс-10» цельнометаллический свободнонесущий моноплан с крылом толстого профиля типа «инверсии параболы». За такими аэропланами будущее. Но и летать на них надо учиться. Это не фанерные «Ньюпоры» или «Фарманы» с деревянными стойками шасси.

— Так-с… «Юнкерс» говорите, «десятый». Благодарю. Надобно всё хорошенько обдумать. Когда на «Голиафе» улетает первая группа курсантов?