На следующий день тот самый господин явился в наше сыскное агентство. Он представился, как пан Плечка и просил отыскать его жену, не вернувшуюся после отдыха в Брандис-над-Орлице. Плечка поведал историю про заболевшего «испанкой» приказчика и невозможность самому сопровождать супругу на курорт. Божена писала ему письма, а он телефонировал в отель «Саксонский двор».

— Это так, — подтвердил Яновиц. — Мои люди опросили портье в отеле. Он сказал, что кто-то телефонировал и попросил пригласить мадам Плечку, а бестолковый портье ответил, что пани Плечка и пан Плечка изволили покинуть номер. И звонивший повесил трубку.

— Благодарю, инспектор. Ваше замечание только подтверждает мои слова. Но я продолжу. Итак, Плечка мне заявил, что накануне он встречал жену на вокзале. Купил цветы, но она не приехала. А потом коммерсант упомянул, что пришёл второй поезд из Брно. И он подумал, что она могла выйти на какой-нибудь станции и случайно пропустить отправление своего поезда, и пересесть на другой, который идёт из Брно до Праги. Но и там, на второй платформе, он её не нашёл. Из-за этого Плечка расстроился и отдал букет цветочнице. Потом телефонировал в отель. Портье ответил, что уже пани освободила номер и выехала из гостиницы. Прошли сутки, а её всё нет. Уходя, Плечка сказал мне, что он сообщил полиции о том, что обращался к нам. Как вы понимаете, визит к нам был сделан лишь для того, чтобы полиция не подозревала его в убийстве жены. Но пан Плечка сделал две ошибки: первая заключалась в том, что он не удержался и вставил в середину букета белую хризантему — цветок печали, а вторая — это упоминание о том, что он отправился на второй путь, чтобы проверить, не приехала ли Божена на поезде «Брно — Прага». Дело в том, что именно в тот момент, когда прибывал этот поезд, и выносили трупы из «пятнадцатого» вагона экспресса «Прага — Оломоуц». И он видел это, потому что санитарные кареты стояли у подземного перехода на второй путь и миновать их, опускаясь в переход, было невозможно. Представьте ситуацию: муж встречает жену, прибывающую на поезде (он сам выкупил купе туда и обратно, а, согласно обратному билету, купе находится именно в «пятнадцатом» вагоне), но её нет. И тут из «пятнадцатого» вагона прямо выносят два трупа. Плечка проходит мимо и даже не интересуется у полиции, кто эти покойники. И только на следующий день он заявляется в наше детективное агентство, чтобы отыскать жену. Не кажется ли вам это странным?

— Но это ещё не доказательства его вины, это ваши предположения, — с сомнением покачал головой следователь. — У вас есть конкретные улики?

— Безусловно. Но прежде я хотел бы задать вопрос криминалисту. Скажите, исследуя серебряную фляжку, якобы принадлежащую Божене Плечке, вы обнаружили какой-нибудь непонятный отпечаток, не схожий с человеческим?

— О да! Был один. Непонятный, в точечках, с зигзагообразным рисунком.

— Мне почему-то кажется, что это был отпечаток одного из «пальцев» вот этих перчаток, — Клим Пантелеевич протянул пару перчаток. — Я их обнаружил в прихожей. Проверьте. Думаю, один из них совпадёт, ведь «пальцы» перчатки, как человеческие пальцы, отличаются уникальными особенностями. Это будет прямая улика.