Откуда я знаю? Да потому что бывает, я не столько говорю, сколько слушаю. Понимаю, не так просто этому поверить, пока я тут целую речь держу, и все-таки это чистая правда.
Вот помню, когда я у Маршаллов работала… Энди, помнишь Джона Маршалла? Как он всегда хвастал, что построит мост с острова на материк? Так, значит, вдруг звонок в дверь. А я в доме одна. Ну побежала я открывать, поскользнулась на коврике и ударилась об угол камина. И на руке повыше локтя такой синячище разлился!
Ну дня через три, когда синяк из темно-коричневого стал желтовато-зеленым, я в поселке встретила Иветту Андерсон. Она из бакалеи выходила, а я как раз туда свернула. Поглядела она на мой синяк, и голос у нее, когда она заговорила, ну просто медовым стал от сочувствия.
— Мужчины, Долорес, — говорит, — просто жуть что такое, верно?
— Бывает так, а бывает и эдак, — отвечаю. Я ж понятия не имела, о чем она говорит, а думала, как бы не упустить свиные отбивные, которые в этот день шли со скидкой.
Она так ласково меня по руке гладит — той, что без синяка, — и говорит:
— Крепись, — говорит. — Все оборачивается светлой стороной. Я буду молиться о тебе, Долорес, — говорит, да так, словно обещает мне миллион долларов подарить, и идет себе дальше по улице. Я б подумала, что она с ума свихнулась, да только всякий, кто с Иветтой словечком перекинется, сразу понимает, что свихиваться-то ей не с чего.
Значит, покупаю я отбивные, и тут до меня доходит. Стою, смотрю, как Скиппи Портер мои отбивные взвешивает, на руке у меня корзинка висит, а я голову откинула и как захохочу — словно из самого нутра, как бывает, когда ничего с собой поделать не можешь.
Скиппи оглянулся на меня и говорит:
— Вам что, плохо, миссис Клейборн?
— Очень хорошо, — отвечаю. — Просто про смешное вспомнила! — И снова залилась.
— Оно и видно, — говорит Скиппи и отворачивается к весам. Да благословит Портеров Бог, Энди! Пока они живы, есть на острове хоть одна семья, которая нос в чужие дела не сует. А я все хохочу. Другие покупатели на меня оглядываются, словно я спятила. А мне все равно было. Иногда жизнь чертова до того смешной бывает, что ну никак не удержишься!
Иветта ведь замужем за Томми Андерсоном, а Томми был среди приятелей Джо, с кем он пиво попивал и в покер играл на исходе пятидесятых и в начале шестидесятых. Через день-два, как я руку расшибла, вся их компания к нам заявилась опробовать последнюю покупку Джо — фордовский пикапчик по дешевке. А это был мой выходной, и я вынесла им кувшин чая со льдом — авось они тогда ничего крепче пить не станут, хотя бы до заката.
Видно, Томми заприметил синяк, когда я чай разливала. И может, спросил про него у Джо или просто упомянул. Так или иначе, но Джо Сент-Джордж не такой был человек, чтоб удобный случай упустить — то есть такой случай. Когда я домой возвращалась, мне только одно любопытно было: как Джо объяснил Томми и всем им, в чем я провинилась. Забыла его шлепанцы у плиты поставить, чтоб они к его приходу согрелись, а то в субботу вечером фасоль переварила. Так или не так, а Томми пришел домой и рассказал Иветте, что Джо Сент-Джордж должен был проучить жену по-домашнему. А я-то всего только об угол маршаллского камина ударилась, когда бежала дверь отворить!