Освободив чиновника от шипящей когтистой бестии, я постарался его утешить:

— Зато никто не сможет упрекнуть вас в том, что вы не сопротивлялись.

— Снимите с меня железки, мухоморы поганые! Что за обращение с маленьким крогулом? — донесся знакомый голос.

Генри освободил пленников от цепей.

— Ухтырь, а может, тебя здесь оставить? — не удержался я.

— Серж, ты, что ли? А чего вырядился, как дятел в брачный период?

— Это не одежда, а пропуск в тюрьму, чтобы кое-кого оттуда вытащить. Энцефалитный клещ тебе в бороду! — я подхватил карлика и ласково встряхнул его.

— И я рад тебя видеть! — заулыбался он.

Начальника пришлось оставить под замком, чтобы камера не пустовала. Он, в общем-то, не особенно возражал и даже любезно сообщил, где находится оружие пленников. Поэтому из подвала выходили три вооруженных мужика и Генри. Крогул, получив соответствующее распоряжение, до поры до времени исчез.

Мы выбрались из здания через служебный вход, который охраняли всего два стражника. Рядом с оглушенными воинами оставили и свои маскарадные костюмы. Мешкать не стоило. По моим расчетам, до прибытия принца оставалось не более десяти минут. То-то парень удивится!

— Мужики, запритесь в этой комнате и никуда не выходите. Открывать только мне, — предупредил я магистров, уходя на производственное совещание гильдии воров. — Мы на вражеской территории, поэтому здесь ничего не есть и не пить.

Случай с нападением на тюрьму стал последней каплей, переполнившей чашу терпения властей города. Выкрасть из каталажки самое ценное, что там имеется, — пленников, да еще среди бела дня… — вызов всему обществу в лице губернатора, начальника городской стражи и других высокопоставленных лиц Стайберга. Благо и там встречались наши люди, взращенные в Приозерском районе.

В сущности, и те и другие являлись специалистами по изъятию денег у населения, только одни при этом считались государственными мужами, имели должности и звания, а другие «трудились», не прячась за громкими названиями. Скрывались они, в отличие от своих более удачливых коллег, только во время выполнения работы. Вот почему промышленный шпионаж занимал не последнее место в деятельности и той и другой стороны. Как-никак — конкуренты.

— Завтра с раннего утра почти вся городская стража будет в нашем районе. Сегодня ночью они блокировали Приозерье. В город пройти невозможно, — докладывал один из агентов Гарсуда на вечернем заседании воровской верхушки.

Гильдия, которую я сейчас возглавлял, представляла собой иерархическую структуру, состоящую из вельмож и простолюдинов. Шестеро сидевших за моим столом имели звание князей серебряной руки. Ступенькой ниже считались мастера шелковой руки, этих уже насчитывалось тридцать шесть. Все остальные титулами похвастать не могли и различались только по специализации: карманники, медвежатники, каретники и т. п.

— Насколько я понимаю, к утру мне желательно освободить город от своего присутствия?

Лица воровских начальников не были испорчены признаками интеллекта, поэтому особое внимание они уделяли украшению своей одежды. У одного ярко сверкали алмазные пуговицы пиджака, у другого через плечо свисала массивная золотая цепь, килограммов на пять, не меньше. Третий вставил в головной убор громадную жемчужину, четвертый нацепил погоны, усыпанные изумрудами. Пятого украшали рубины, полностью закрывавшие лацканы пиджака, а шестой, самый молодой из них, носил жилетку, сшитую, словно кольчуга, из золотых монет. И ни у кого ни одной серебряной вещицы, соответствующей названию титула. На их фоне я смотрелся даже не бедным родственником, а скорее нерадивым слугой этого родственника.