Рашид не стал ввязываться в спор, пробормотав:
— Тебе слово, а ты в ответ — десять. И как Генка с тобой живет…
— Очень даже хорошо живет, — отрезала Оксана.
Позднее она поучала Анну:
— Нельзя быть такой беззубой. Тебе каждый норовит сесть на шею.
— Не правда, не каждый.
— Зато Сашка расположился на твоей шее со всеми удобствами.
Аня тогда обиделась, она хотела сказать: «Не твое дело», но ответила более мягко:
— Своя ноша не тянет.
— Ну-ну, — усмехнулась в ответ Генкина жена.
Анна не затаила зла на Оксану, и потом они снова отлично ладили. Семья Наливайко, как и Рашид Нуралиев, были приглашены ею в ресторан.
И вот Саши больше нет! И ребенка у нее от Саши нет. То есть в ее дальнейшей жизни нет никакого смысла. Что же ей теперь делать? Аня снова заплакала.
Люда, опять находившаяся почти все время рядом с Аней, не могла понять, откуда в организме подруги столько влаги. Ей порой казалось, что внутри Ани бьет неведомый миру соленый источник…
Глава 4
Струи света лились сквозь просветы ветвей. Солнце было таким же ласковым, как в конце лета, а утро умиротворяющим. Чувствовалось, что настроение сегодня у природы было замечательным.
Чего нельзя было сказать о настроении следователя Наполеонова. Он уже в который раз перебирал и рассматривал снова и снова фотографии с места преступления, надеясь найти в них что-то новое. И ругался про себя на Легкоступова за его отвлекающие внимание художества. Вот, например, зачем Валерьян снял крупным планом эту лежащую на боку чашку с ярким пятном красного гороха. Отпечатков на чашке не было… А красное пятно гороха действовало на нервы.
Или зачем на фотографии с вмятиной в грунте каблука зеленый жук, куда-то спешащий по своим делам? Или пара листьев, которые объектив фотографа успел поймать на лету.
«Устрою я ему нагоняй», — мрачно думал следователь и снова углублялся в детали, продолжая поиск.
Хотя чего искать-то? Все найдено. Графологическая экспертиза подтвердила, что записка написана рукой Маргариты Максименковой. Сигареты из дома Маргариты идентичны найденным на даче. На сигаретах следы ее помады, пальцев, ДНК слюны подтвердило, что и те, и другие сигареты курила она. В мусорном контейнере возле ее дома найдена вторая туфля…
А чертов адвокат Максименковой, кстати, хороший знакомый Наполеонова, этим не доволен!
Следователь вспомнил свою первую встречу с Максименковой, ее ноги… Тогда ему на ум пришла собака-бульдог Паулина. Впору было найти у себя способности предвидеть. Ведь именно хозяин Паулины и стал адвокатом Маргариты.
Зазвонил телефон, следователь машинально поднял трубку:
— Алло.
— Александр Романович! — услышал он голос дежурного снизу, — тут к вам какая-то женщина просится, говорит, что по делу Максименковой.
— Кто такая?
— Не говорит…
— Фамилию-то она хоть назвала?
— Да, паспорт предъявила.
— Ну, и?
— Зинаида Павловна Ерастова.
— Ладно, сейчас Элла спустится.
— Элла!
— Да, Александр Романович?
— Спустись, пожалуйста, приведи Зинаиду Павловну Ерастову. Вот пропуск.
— Бегу, бегу, — пропела Элла.
— Хорошо, что хоть не добавила «мой маленький», — фыркнул Наполеонов в манере кота Мирославы Дона.