Я сказала, что непроизвольное прокручивание в памяти воспоминаний и паническое состояние — такое обычно не проходит. Но то, что мы привыкли называть посттравматическим стрессовым расстройством, на самом деле расстройством не является. Это нормальная реакция на утрату, насилие, на любую трагедию. И хотя ему никогда не уйти от того, что он пережил в тот день, он может свыкнуться с мыслью о случившемся. Может даже использовать это — как мы используем все в нашей жизни — для личного роста и достижения своих целей.

Вот та надежда, которую я вам предлагаю.

У вас в жизни тоже мог произойти какой-то случай, когда вы находились на грани смерти. Возможно, вы даже когда-то этого хотели. Но вы не умерли. Надежда — это уверенность, что вы выдержали все, что вам пришлось пережить, чтобы стать хорошим примером для других. Стать посланцем свободы. Стать человеком, который думает не только о том, что он утратил в жизни, но и о том, что у него есть, о той работе, которую он призван выполнить.

У вас всегда найдется что сделать.

Моя тетя Матильда, которая дожила до ста лет, каждое утро просыпалась и говорила: «Могло быть хуже, а могло быть и лучше». Так она начинала свой день. Мне девяносто два; когда я просыпаюсь утром, чаще всего я чувствую боль. Такова моя реальность. Это часть процесса старения, часть жизни с деформированным позвоночником и поврежденными легкими. Если когда-нибудь наступит утро, в которое я не почувствую никакой боли, это будет означать, что я умерла.

Надежда не вуалирует действительность и не лакирует ее. Надежда свидетельствует, что жизнь полна тьмы и страданий, и все-таки благодаря надежде мы можем сказать себе, что, если сегодня выживем, завтра будем свободны.