Рассматривая обмен товаров как основу, мы сделали допущение, что капиталист и рабочий сталкиваются друг с другом как свободные личности, независимые обладатели, один из которых обладает деньгами и средствами производства, а другой — рабочей силой. Но теперь капиталист начинает покупать детей и юношей…
Маркс замечает, что объявления нанимателей детского труда часто напоминают запросы о негритянских рабах, которые раньше появлялись в американских газетах, и он цитирует объявление, данное надсмотрщиком одной из британских фабрик: «Требуется от 12 до 20 юношей, которым на вид не меньше 13 лет. Зарплата 4 шиллинга в неделю». Фраза «на вид не меньше 13 лет» присутствует здесь потому, что по фабричному законодательству дети до этого возраста могут работать только 6 часов в день. Официально назначенный доктор должен подтвердить их возраст, и Маркс обращает внимание на то, что уменьшение числа детей до 13 лет, работающих в промышленности 1850-х и 1860-х годах, является лишь кажущимся. «Оно фиксируется в основном по свидетельству самих фабричных надсмотрщиков, к чему приложили руки и подтверждающие возраст врачи, подгонявшие детский возраст из-за неуемной жажды эксплуатации у капиталиста и нужды родителей этих детей, которые вынуждены соглашаться на эту торговлю».
Применение капиталистом технологии создает форму вечного движения. Машина, работающая 16 часов в день в течение семи с половиной лет, производит столько же, как если бы она работала пятнадцать лет по 8 часов в день. Она не передает конечному продукту больше добавочной стоимости, но позволяет капиталисту получать выгоду в два раза быстрее. Поэтому и существует сильный стимул применять машинное оборудование как можно больше часов в день, удлиняя смены рабочего-станочника, и эти рабочие уже не смогут протестовать, ибо автоматизация усиливает конкуренцию среди наемных рабочих за рабочие места, создавая то, что Маркс называет «промышленной резервной армией» безработных. И этот избыток рабочих не только неизбежный побочный продукт промышленного капитализма, но наоборот, он становится рычагом накоплений капиталиста, обеспечивая «массу человеческого материала, всегда готового для эксплуатации». Когда рынок быстро расширяется или открываются новые отрасли, как, например, в случае с железной дорогой, то важно, чтобы всегда «существовала возможность быстрого перебрасывания огромных масс людей в нужные сферы без ущерба для производства в других областях. Такие непредвиденные потребности в рабочей силе и покрываются резервной армией». Цикличная модель современной промышленности — период средней активности, за которым следует производство при высоком напряжении, кризис и спад, — зависит от постоянного формирования, поглощения и переформирования промышленной резервной армии. Различные фазы этого цикла пополняют избыток рабочих, но также становятся и энергетическими факторами для воспроизведения этого избытка.
Излишняя рабочая сила, в свою очередь, регулирует основные механизмы заработной платы. Как писал Маркс:
Резервная армия промышленности в период спада и среднего процветания отягощает действующую армию рабочих, в период перепроизводства и лихорадочной активности она надевает узду на их притязания. Следовательно, относительный переизбыток рабочей силы и есть тот фон, на котором действует закон спроса и предложения.