Морковка поднял свою затуманенную голову.

— Где мы? — простонал он.

— На пути домой. — ответил сержант. Он поднял глаза на висевшую напротив и чуть выше их обгрызенную, всю в зарубках вывеску. — Мы сейчас идем по… идем по… идем по… прищурился он. — Тракту Возлюбленных.

— Но Тракт Возлюбленных не по пути домой. — заплетаясь, сказал Валет. — Мы не хотим идти по Тракту Возлюбленных, он пролегает в Тенях. Нас поймают, если мы пойдем по Тракту Возлюбленных…

Наступил момент сплочения воедино, для осознания которого требовались несколько часов крепкого сна и несколько пинт черного кофе. Без слов, в полном согласии, втроем они обступили Морковку.

— Что мы собираемся делать, капитан? — спросил Двоеточие.

— Э-э. Мы можем позвать на помощь. — неуверенно сказал капитан.

— Что, здесь?

— В этом вы правы.

— Я полагаю, что нам нужно было повернуть налево с Серебряной улицы, вместо поворота направо. — дрожащим голосом сказал Валет.

— Что ж, мы сделали одну ошибку, не будем больше спешить. — сказал капитан, задумавшись над случившимся.

Они услышали шум шагов. Кто-то заходил к ним слева, доносилось чье-то хихиканье.

— Мы должны построиться в круг. — сказал капитан. Они попытались построиться.

— Эй! Что это такое? — сказал сержант Двоеточие.

— Что?

— Вот, еще раз. Как-будто петля затянулась.

Капитан Бодряк пытался не думать о капюшонах и удавках.

Как он знал, существовало много богов. Для каждого ремесла был свой бог. Был бог нищих, богиня проституток, бог воров, возможно даже бог убийц.

Он задавал себе вопрос, а был ли там, где-то среди этого обширного пантеона, бог, который благосклонно посматривал на жестоко притесняемых и совершенно невинных, осуществляющих закон офицеров, которые были близки к своей кончине.

Он с горечью подумал, что возможно такого и нет. Подобные вещи были отнюдь не в моде у богов. Отыщите какого-нибудь бога, который бы позаботился о бедном прохвосте, пытающемся честно трудиться за пригоршню долларов в месяц.

Нет их. Боги перегибают палку, предпочитая этих смышленых ублюдков, чей смысл дневной работы оценивается Рубиновым Глазом Короля Ирвига в розетке, а не этого невообразимого простофилю, который просто каждую ночь грохочет по мостовой…

— Больше походит на ползущую змею. — сказал сержант, любивший добиваться правды.

И тут донесся звук…

… похожий на взрыв вулкана, или кипящего гейзера, но во всяком случае долгий, протяжный ревущий звук, похожий на ревущее пламя в кузнице Титана…

… но он был не так плох, как свет, вспыхнувший желто-голубой свет, который осветил все вокруг и намертво впечатал узор ваших кровеносных сосудов глазных яблок на обратную сторону вашего черепа.

Все это длилось сотни и сотни лет, а затем внезапно прекратилось.

Наступивший мрак был заполнен красными бликами и, как только к ушам вернулась способность слышать, тихим звяканьем.

Еще некоторое время стражники пребывали в неподвижности.

— Ну, ну. — устало сказал капитан.

После продолжительного молчания он сказал, очень отчетливо, выговаривая каждую гласную. — Сержант, возьмите людей и разберитесь с этим, ладно?