— Разобраться с чем, капитан? — сказал Двоеточие, но капитана уже озарило, что если он отошлет сержанта с людьми, то они оставят его, капитана Бодряка, в одиночестве.

— Нет, у меня есть мысль получше. Мы все пойдем. твердо сказал он. И они все отправились в путь.

Сейчас, когда их глаза привыкли к темноте, они смогли разглядеть неясное красное зарево впереди.

Зарево исходило от стены, быстро остывавшей. Куски запекшейся кирпичной кладки отлетали по мере остывания, издавая негромкий шум и треск.

Но это не было наихудшим. Наихудшее находилось на стене.

Они посмотрели на него.

Они рассматривали его долго-долго.

До рассвета оставался час или два, и никто даже не предполагал попытаться отыскать обратный путь в темноте.

Они ждали у стены. По крайней мере здесь было тепло.

Они пытались не смотреть на него.

Наконец Двоеточие с трудом потянулся и сказал. — Не падайте духом, капитан. Могло быть гораздо хуже.

Бодряк прикончил бутылку. Это не возымело ни малейшего воздействия. Существуют некоторые виды трезвости, когда просто невозможно сдвинуться с мертвой точки.

— Да. — сказал он. — Это могло быть с нами.

Верховный великий Магистр открыл глаза.

— Еще раз. — сказал он. — Мы достигли успеха.

Братия бросились с воодушевлением поздравлять друг друга. Братья Сторожевая Башня и Пальцы сплели руки и пустились восторженно отплясывать жигу в волшебном кругу.

Верховный Великий Магистр сделал глубокий вдох.

Вначале морковка, подумал он, а теперь палка. Ему понравилась палка.

— Тишина! — прикрикнул он.

— Брат Пальцы, Брат Сторожевая Башня, прекратите это постыдное проявление чувств. — завизжал он. — И вы все, замолчите!

Они стихли, как заигравшиеся дети, только заметившие учителя, который вошел в комнату. Затем они затихли еще сильнее, как дети, увидевшие выражение лица учителя.

Верховный Великий Магистр дал этому возможность запечатлеться, затем двинулся вдоль одетых в лохмотья рядов. — Я полагаю. — сказал он. — что мы думаем, что нам удалось совершить волшебство, не так ли? Гм-м? Брат Сторожевая Башня?

Брат Сторожевая Башня, глотая слова, сказал. — Ну, э-э, вы сказали, что мы, э-э, я имею в виду…

— Вы не сделали еще НИЧЕГО!

— Да, э-э, нет, э-э… — трясся Брат Сторожевая Башня.

— Разве настоящие волшебники подпрыгивают после небольшого колдовства и декламируют «мы идем сюда, мы идем сюда, мы идем сюда», Брат Сторожевая Башня? Гм-м?

— Да, но мы не совсем…

Верховный Великий Магистр крутнулся на пятках.

— И разве они озабоченно таращатся на ставни и стропила, Брат Штукатур?

Брат Штукатур понурился, повесив голову. Он не подозревал, что кто-то мог это заметить.

Когда напряжение достигнув приемлемого предела, начало звенеть как тетива натянутого лука, Верховный Великий Магистр отступил.

— Почему я беспокоюсь? — сказал он, качая головой. — Я мог бы выбрать любого. Я мог бы взять наилучшего. Но я набрал ватагу детишек.

— Э, честно говоря. — сказал Брат Сторожевая Башня. мы приложили усилие, как я полагаю, мы по-настоящему сконцентрировались. Не так ли, парни?

— Да. — ответили они хором. Верховный Великий Магистр уставился на них.